Её тонкий голосок сорвался на визг, но меня это не впечатлило.

– Если честно, – доверительно сообщила я ей, – мне все эти твои титулы и звания до фонаря. Если человек прикрывается величием рода, значит, он сам ничего из себя не представляет, как личность. Я так думаю.

Азалия побледнела так, что её кожа стала похожа на перезрелый сыр с уклоном в зеленеву.

– Ты пожалеешь о своих словах! – её голос взвился до потолка и сорвался. Она закашлялась. Я с тоской покосилась на кавардак в кабинете, который так и лежал нетронутым. Блин, куда провалился Роланд? Неужели всё-таки слинял?

– Слушай, – обратилась я к шипящей, как змея, девице, – может, не будешь просто стоять, а поможешь мне? Я не хочу тут до ночи торчать, хотелось бы ещё на какую-нибудь лекцию сходить для разнообразия.

Азалия резко умолкла и пошла такими яркими красными пятнами, что я не на шутку испугалась, что ей сейчас потребуется врач.

– Ты смееш-шь предлагат-ть м-мне убир-раться? Коп-паться в г-грязи, как какой-то п-простолюд-динке?? – она даже заикаться от ярости начала, да так, что я буквально услышала стук её зубов, – т-ты, яв-вилась из ниот-ткуд-да, пытаеш-шься отнять у м-меня рек-ктора…

– Да что за бред! – перебила я её, не выдержав, – никого я не пытаюсь отнять! Если ты про Иштвана, то, думаю, не тебе решать за него, с кем ему быть.

Произнесённое имя отозвалось приятным томлением в сердце. Азалия вперилась в меня диким взглядом.

– То есть, ты хочешь сказать, что тебе он не нужен? – ехидно уточнила она, – ну да, ври больше, никогда в такое не поверю! Я своими глазами видела, как ты к нему прижималась! И до этого к нему в кабинет постоянно бегала!

– Ты что, следила за мной? – удивилась я, – вроде, учишься в отдельном от Академии корпусе.

– Заткнись! – рявкнула Азалия. Её пятна запылали ещё ярче, отчего она стала похожа на белую скатерть, на которую опрокинули вишневый компот, – я давно люблю ректора, и это я стану его женой! Я давно это знаю! Ещё когда увидела его на Весеннем балу в прошлом году, и он так на меня посмотрел… так посмотрел… что я сразу всё поняла! Я стану его! А потом бабка Карола сделала расклад на картах и сказала, что мне предстоит выйти замуж за высокого брюнета с серыми глазами! Какие тебе ещё нужны доказательства, что наши судьбы с ректором связаны!

– Ну да, бабка Карола – это, конечно, всем аргументам аргумент, – пробормотала я, чувствуя себя странно. С одной стороны, было неприятно оказаться под огнём такой бушующей ненависти Азалии, которая, очевидно, была по уши влюблена в Иштвана, а с другой – мне её было даже жалко. Кажется, она искала доказательства ответных чувств повсюду и была готова поверить даже самым невероятным вещам.

Внезапно мне в плечо больно вонзились тонкие пальчики Азалии. Рывком приблизившись ко мне, она прошипела мне в лицо:

– Убирайся отсюда, тварь, поняла?! Чтобы завтра я тебя здесь не видела!

Вся жалость к Азалии немедленно испарилась. Холёная аристкратка превратилась в обыкновенную истеричку, да ещё и сыплющую угрозами.

– И что же ты мне сделаешь? – осведомилась я. Азалию я не боялась. Она напомнила мне любимую болонку моей соседки по лестничной клетке. Та тоже вечно визгливо тявкала, но никогда не отваживалась укусить.

Глаза девицы хищно сузились.

– Я велю бабке Кароле наслать на тебя порчу, – прошипела она мерзким голосом, – если завтра увижу тебя здесь!

– Какая многофункциональная бабка, – пробормотала я под нос, – и карты раскладывает, и порчу наводит….

Азалия продолжала бесноваться, и мне этот балаган начал надоедать.

– Если что, – вклинилась я в поток её проклятий, – я и сама кое-что умею. Ты же уже в курсе, что я из другого мира? А у нас там такая магия, что закачаешься. Будешь угрожать, почувствуешь её на себе! Видела, как я испытание командора прошла? Это только цветочки!

Она резко захлопнула пухлые губки и недоверчиво уставилась на меня. Я ответила ей спокойным взглядом, чуть улыбаясь и чувствуя прилив какого-то необъяснимого куража. Азалия мне не нравилась.

– Не верю! – фыркнула она, – чтобы какая-то простолюдинка смогла сделать что-то мне! Самой наследнице рода…

Разговор пошёл по кругу. Я окинула взглядом комнату, ища хоть что-то, что можно было выдать за «магию другого мира», но в моём распоряжении были только парты и груда деревянных чушек. Я задумчиво посмотрела на них, и меня осенило.

«Тивадай!» – позвала я, надеясь, что он всё ещё здесь, а не усвистел куда-нибудь.

– Чего? – ворчливо раздалось в голове, – уже нашла для меня вместилище?

«Почти. Можешь припугнуть как-нибудь Азалию? Которая сейчас ругается? Я ей обещала продемонстрировать свою магию…»

– А! – обрадовался Тивадай, – могу!

Мне очень не понравилось его воодушевление, и я поспешила его осадить:

«Только сделай что-то неопасное! Иначе не получишь вместилища!»

– Зануда ты, – обиженно сообщил мне дух, – ладно. Сейчас.

– Ты меня не слушаешь! – завизжала Азалия, – как ты смеешь?! Я сейчас тебя…

И ринулась ко мне, с явным намерением вцепиться в волосы. Я отшатнулась, как вдруг, невесть откуда, прилетела мокрая тряпка, которой явно стирали мел с доски, и впечаталась прямо в лицо девице, плотно облепив его.

Азалия подавилась собственным визгом, а я выдохнула.

«Спасибо, Тивадай»

– Уж пожалуйста, – отозвался он, – погоди, сейчас я её выпровожу!

Азалия отодрала тряпку от лица, и перевела на меня абсолютно бешеные глаза. Её макияж размазался, отчего аристократка стала смахивать на клоуна, попавшего под ливень.

– Ах, ты… – только и смогла выдавить она срывающимся от ненависти голосом, как тряпка вырвалась из её рук и принялась охаживать по щекам и причёске, меча во все стороны грязные белёсые брызги.

Клоун превратился в мокрую кошку, и Азалия, выплёвывая проклятия, ринулась прочь. В дверях она столкнулась с Роландом, отпихнула его и умчалась. Тряпка безжизненно упала на порог.

Парень озадаченно посмотрел на меня.

– Чем ты так насолила Азалии? – поинтересовался он. Я неопределённо пожала плечами и расплывчато ответила:

– Просто не понравилась ей. Сама не знаю, почему.

Не буду же рассказывать про