– Кому сказала, отстань от Миланы! – рычала она, видимо, очень надеясь на то, что Дэн всё таки любит её и не осмелится тронуть.

– Лиза, Сцерова ведьма! – попытался он стащить обезумевшую девчонку со своего загривка. – Отцепись, не то пожалеешь!

– Отпусти мою подругу, козёл рогатый! – теперь уже её пытались отцепить от Верховного двое стражников.

– Лиза, не надо! – прохрипела я всё ещё болтая ногами в воздухе. – Он же тебя испепелит.

– Ну и пусть! Всё равно мне такой парень не нужен, – уже извиваясь в лапах откровенно потешавшихся над повелителем, демонов. – С детства чертей ненавижу!

- Чертей? – взвыл оскорблённый Дэнмар, отпустил меня, и принял человеческое обличие. – Заприте людишку в моих покоях! Позже разберусь с ней! А светлую – в одиночные апартаменты Рыжей горы.

Пока один из стражников, скрутив Лизу в бараний рог и завалив к себе на плечо, отправился исполнять приказ, двое других заломили мне за спину руки и повели в тюремную камеру.

– Постойте, ребята, может быть договоримся? – прошептала я своим конвоирам. – У меня есть то, от чего вы точно не сможете отказаться.

Демоны не отреагировали, лишь утробно хохотнув себе под нос.

– Разве никто из вас не мечтает о власти? – вновь попыталась вызвать их на диалог. – Не хотите стать сильнее Дэнмара?

– Даже не надейся! – пророкотал голос более молодого из них. – За Верховного я сожру свои собственные портки! Он сильнейший из нас. Таким и останется навеки!

Дурак ты, Гурк, – буркнул под нос второй. По голосу он был гораздо старше первого, а потому мог прекрасно помнить, как Верховный взошёл на трон. – Ты ещё оружие в руках не держал, когда...

– Когда что? – усмехнулся молодой. – Когда его брат позорно сложил крылья, передав всю власть Дэнмару?

– Хватит болтать, ты же знаешь, это запретная тема.

– А разве в передаче власти не участвовала Адалида? – решила я всё же попытаться разговорить стражников. – Уверена, моя сестрёнка не упустила бы такой возможности.

– Не твоего ума дело, светлая! – прошипел молодой и тут же получил щелчок хвостом от более старшего товарища.

– Светлая? Да в ней тьмы вдвое больше, чем в нашем Повелителе, – рыкнул он. – Только он видимо этого не заметил. Я давно подозреваю, что Дэнмар не чистокровный.

– Что? Ты крылья его видел? У самозванцев таких не бывает.

– Много ты знаешь... – как-то странно на меня поглядывая, пробурчал демон. – Сдаётся мне, не его они...

Интонация и хриплый шёпот демона не оставляли никаких сомнений – о подлом предательстве Дэнмара и его благоверной известно не только мне. К тому же, по всему видно, стражник явно не рад давно свершившейся несправедливости.

– Что я слышу, Рэмас?! Уж не собираешься ли ты устроить заговор, как те трое ненормальных, которых искромсали на мелкие кусочки и сожгли? Забыл, чем закончилось их недовольство? – Гурк довольно оскалился, предвкушая возможную расправу над неосмотрительным сотоварищем. – Не думаю, что Верховному понравятся твои слова. После гибели его истинной очень опасно переходить ему дорогу.

Старший промолчал, понимая, что теперь его жизнь в какой-то степени зависит от этого импульсивного собрата. Дэнмар наверняка не позволит никакой критики в свой адрес, а потому одно единственное не осторожно брошенное слово любого обитателя Сцеура может стать его собственной погибелью.

Я же, не веря в гибель сестры, в который раз отметила про себя, что демоны наивно недооценивают живучесть Адалиды. Она непременно вернётся! И, кому-то это очень не понравится.

– Какое прекрасное время для перемен! – наигранно весело прощебетала я, надеясь всё же вселить в голову Рэмаса желание устроить дворцовый переворот.

Брату Дэнмара наверняка понадобится подмога, когда я помогу ему покинуть местную тюрьму. А в том, что у меня это получится, я уже не сомневалась, ясно ощутив, что пожилой стражник заметно ослабил хватку, изо всех сил стараясь не причинить мне боль.

Молодой шёл всё так же, тихонечко посмеиваясь, небывалой удаче. Где это видано, поймать на крючок опытного, как он считал опасного, старого демонюгу. Все его надежды и чаяния отчётливо читались не только в довольном ворчании, но, и в уверенной походке, и крепком захвате. Некоторую часть пути все шли молча, стараясь не нарушать тишину и мысли друг друга.

Меж тем мы, не заметив, как преодолели последние двери дворца, уже вышагивали по тёмному коридору Рыжей горы. С самой первой секунды тьма в моей груди заклубилась с невероятной силой, чувствуя своё преимущество, однако, в отличие от предыдущего раза не претендуя на абсолютную власть. Она медленно расползалась по всему телу, заботливо укрыв от внешних потрясений сосуд с запертым светом, словно самое дорогое сокровище.

В отличие от предыдущего раза я больше не ощущала внутри горы драконьей энергетики заключённых в многочисленных камерах жителей Кхара. Как они тогда угодили в цепкие лапы демоницы я не знала, но подозревала, что это не обошлось без посильной помощи императрицы Даргората.

Для достижения своих целей бывшая невеста Райдена готова идти не только по головам, но и по трупам своих врагов. В этом они очень похожи с Адалидой. Очевидно, это ведьма наградила обеих дочек этой опасной особенностью.

Теперь же круглые камеры Рыжей горы были пугающе пусты. Звенящая тишина отдавалась в голове постоянной давящей болью. Зрение моё на удивление обострилось, позволяя различать малейшие мимические движения моих конвоиров даже с закрытыми глазами.

– Пришли, – тихо сказала я, почувствовав, что нахожусь как раз за стеной моего прошлого места заключения.

Невидимая дверь мгновенно отворилась, впуская всех троих внутрь крошечного, слегка освещённого помещения.

– Жди снаружи! – скомандовал Рэмас, отправив коллегу в коридор.

Когда тот, состроив недовольную мину, поплёлся к выходу, демон одним движением расстегнул все замки на моих магических украшениях.

– Помоги ему! – шепнул он мне на ухо и, выйдя следом за Гургом, плотно закрыл за собой дверь.

Глава 23

Милана.

Теперь я чувствовала себя немного иначе, чем в первый раз. Необычные ощущения: тьма вроде бы и чувствовала себя главной, но не хотела навредить свету, а потому аккуратно обтекала его, будто знакомя его со своими владениями.

Гнетущая, давящая на плечи и подпитываемая одиночеством тишина буквально придавила меня к полу. Полное отсутствие