Когда я открыла глаза, я была полностью вымотана. Лоб покрылся испариной, а руки слегка дрожали. Но «Искра Глубин» на моей ладони была уже другой. Она казалась… живой. Серебристый свет в кристалле пульсировал в такт биению моего сердца.

— Получилось? — шепотом спросила Тара.

Вместо ответа я положила «Искру» на верстак.

— Ползи, — тихо приказала я.

Шесть микроскопических ножек, до этого невидимых на темном корпусе, выдвинулись и пришли в движение. «Искра» бесшумно, как насекомое, поползла по деревянной поверхности стола, взобралась на стену и замерла в тени под потолком, слившись с каменной кладкой.

Тара затаила дыхание, наблюдая за этим чудом.

Теперь нам нужен был «приемник». В записях отца я нашла описание парного устройства — небольшой медной сферы, которая должна была улавливать сигнал от «Искры». К счастью, она была уже готова и лежала в том же тайнике.

— Он будет слышать все, что происходит рядом с «Искрой»? — спросила Тара, разглядывая сферу.

— И даже больше, — ответила я, чувствуя прилив сил. — Отец писал, что кристалл может передавать не только звук, но и образы. Нечеткие, как тени, но этого должно быть достаточно.

Наш план был готов. У нас был идеальный шпион. Бесшумный, незаметный, неутомимый.

— Ворт хотел заполучить секреты моего отца, — прошептала я, глядя на медную сферу в своих руках. — Что ж, скоро он поделится с нами своими.

Глава 16

Предрассветная тишина, окутавшая торжище, была обманчивой. Она не несла покоя, а, наоборот, казалась натянутой до предела струной, готовой вот-вот лопнуть от напряжения.

В этой густой, серой тишине каждый звук приобретал оглушительную громкость: далекий лай собаки, скрип одинокой телеги, даже наше собственное сбившееся дыхание в полумраке кухни. Мы не спали. После бессонной ночи, проведенной за работой и планированием, усталость отступила, вытесненная нервным, колючим возбуждением. Наша первая контригра должна была вот-вот начаться.

«Искра Глубин» лежала на моей ладони — маленький, холодный диск из темного металла, в центре которого слабо, в такт биению моего сердца, пульсировал серебристый свет. Она больше не казалась просто механизмом. После «живой настройки», после того как я влила в нее частичку своей воли, она стала продолжением меня, моим крошечным, безмолвным аватаром. Рядом, на столе, стояла медная сфера-приемник, пока еще тусклая и безжизненная.

— Гостиница «Каменное ложе», — тихо сказала Тара, вглядываясь в схематичную карту торжища, которую мы набросали на куске пергамента. — Ворт остановился там, это самое вероятное место. Лучший постоялый двор в округе, подходит для человека его статуса.

Ее голос был спокоен, но я видела, как напряжены мышцы ее плеч под простой кожаной жилеткой. Она уже переоделась в свою дорожную одежду: темные штаны, мягкие сапоги, не издающие ни звука при ходьбе, и плащ с глубоким капюшоном. На поясе висел нож, а ее знаменитая флейта была спрятана во внутренний карман. Сейчас она была не менестрелем и не помощницей в харчевне. Она была воином, готовящимся к вылазке на вражескую территорию.

— Окна на втором этаже хорошо охраняются, — продолжала она, водя пальцем по карте. — Ночью по периметру ходит стража. Днем на площади слишком людно. Лучшее время — сейчас. В этот предрассветный час стража уже расслаблена, думает о смене, а торговцы еще не проснулись. У меня будет минут десять, чтобы забраться на крышу соседней лавки и оттуда перебраться на его карниз.

— Как ты ее доставишь? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. — Он же ее заметит.

— Не заметит, — Тара усмехнулась, и в полумраке блеснули ее острые клыки. — Я подброшу ее на подоконник с внешней стороны. «Искра» достаточно маленькая, чтобы проползти в щель между рамой и стеной. В таких старых зданиях всегда есть щели. Главное, чтобы внутри она нашла укромное место.

Я снова посмотрела на механизм на своей ладони.

— Она найдет. Я вложила в нее программу маскировки. Она будет искать тень, пыльный угол, место под мебелью. Она будет избегать света и прямого взгляда.

Мы вышли в пустой и холодный зал. Тара накинула капюшон, и ее лицо почти полностью скрылось в тени. Она взяла у меня «Искру», и я почувствовала, как крошечный механизм тут же перестал пульсировать, засыпая, чтобы не выдать себя чужому теплу. Тара спрятала его в маленький кожаный мешочек на поясе.

— Я вернусь через час, — сказала она. — Не раньше. Если что-то пойдет не так, я просто уйду и вернусь завтра. Никакого риска.

— Будь осторожна, — прошептала я, открывая тяжелый засов на двери.

— Я всегда осторожна, — ответила она и выскользнула в серую предрассветную мглу.

Дверь за ней закрылась, и я осталась одна. Тишина в харчевне стала давящей, враждебной. Каждый скрип половицы, каждый шорох за стеной заставлял меня вздрагивать. Я вернулась в мастерскую, поставила медную сферу на верстак и села напротив, обхватив себя руками. Началось самое мучительное — ожидание.

Минуты тянулись, как часы. Я смотрела на безжизненную сферу, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Что, если Тару поймают? Что, если Ворт поставил ловушки? Что, если «Искра» не сработает? Десятки «что, если» роились в голове, мешая дышать. Чтобы отвлечься, я взяла в руки недоделанную металлическую птицу и принялась изучать ее сложный механизм, но пальцы не слушались, а мысли были далеко — там, на крышах «Каменного ложа».

Прошел час. Потом еще полчаса. Я уже начала впадать в панику, когда услышала тихий условный стук в заднюю дверь — три коротких, один длинный. Я бросилась открывать. На пороге стояла Тара. Ее плащ был влажным от утренней росы, а лицо бледным, но на губах играла торжествующая улыбка.

— Все прошло гладко, — выдохнула она, проскальзывая внутрь. — Стражник дремал у ворот, а на крышах никого. Я оставила «Искру» на его подоконнике. Она уже внутри.

Облегчение было таким сильным, что у меня подогнулись колени. Мы вернулись в мастерскую. И как только Тара подошла к верстаку, медная сфера ожила.

Она не засветилась, а скорее наполнилась глубиной. Ее гладкая поверхность потемнела, и по ней пошли легкие, едва заметные разводы, как круги по воде. Изнутри раздался тихий, шипящий звук, похожий на помехи.

— Она работает, — прошептала я, наклоняясь над сферой. — Нужно настроиться.

Я положила ладони на