— Господин ректор…

Меня подхватило словно вихрем. И вот я уже лежу на больничной кровати, укрытая одеялом до подбородка. Куда делся ректор, я не увидела.

— Шшш, малая, ты спишь?

На пол что-то шлепнулось. Потом это что-то набрало форм. Полуночным визитером оказался Сидар.

— Зира? Спишь, что ли?

— Нет, — почти рявкнула я, теряясь в догадках. — Ну, и чего так, рано-то? Совесть есть?

— Извини, так вышло.

— Так завтра бы и пришел.

— Не, крошка моя сказала, что сегодня нужно. Беспокоится за тебя. Вот конспекты и задания. Как самочувствие? Когда к нам?

— Спасибо. Не знаю. Как «Касторкин» скажет. Правда, Сидар, можно было и завтра, а не посреди ночи. А чего Сенти сама не пришла?

— Да загуляли ми вечером. Время пролетело быстро, вот она и не успела. Сама рвалась. Я не пустил. Она себя чувствует «не очень».

— А что с Милисент? Это от «загуляли» ей плохо стало? Или что? — насторожилась я.

— Да нормально все. Просто устала. Вот я и уложил ее, а сам к тебе, чтобы она не волновалась. Ну, и ты, конечно.

— Это как же вы гуляли, что она так подустала? — я все-таки вылезла из-под одеяла.

Но ответа не последовало. Сидар как-то напрягся:

— Здесь кто-то есть? Я чувствую…

— А-а, так меня вечером куратор и ректор навещали. Ушли недавно, — поспешила я с ответом и даже сделала пару шагов в направлении ночного посетителя. Раскрывать свои тайны, по сути, чужому человеку, я была не намерена, и мой вид в больничной рубахе был сейчас наименьшей из забот.

— А-а… — неуверенно протянул Сидар. — Ну, я пошел?

— Ага, давай.

— Ты бы здесь не задерживалась, — и парень скользнул в темный провал окна.

— Учту, — бросила ему вдогонку.

— Хороший адепт. Внимательный. Никогда не думал, что придется прятаться под кровать собственной невесты от адептов.

Меня аж подбросило от перепуга:

— Я ж заикой так останусь. Ну, нельзя же так. В темной- то комнате! — едва не расплакалась я.

— Так напугал? — мою голову прижали к широкой груди. Так по-доброму, по-домашнему. — Прости. Не успел сказать тебе спасибо, родная.

— За что? — и так тепло от простого «родная» и неожиданного «прости», так трепетно, что хочется… хочется… летать. Высоко. Очень высоко. Парить выше облаков, выше самого неба.

Мое лицо оказалась в плену прохладных ладоней. Это радовало. Во всех отношениях. Во-первых, мой испуг пропал бесследно, даже не помахав на прощанье белым платочком. Во-вторых, горящее от эмоций лицо приятно охлаждалось. В-третьих, и это было основным, мой «поцелуй» был засчитан, и я осталась в статусе невесты. А, следовательно, мечты сбываются, и продолжение следует…

Глава 2

Утро началось с головной боли. Что может быть хуже? Я не выспалась, а на носу был визит Калавера Эскула. И, если он посчитает, что мой вид не соответствует здоровому, то отставит меня еще на неограниченное количество времени в этих четырех выбеленных стенах! О, кажется, кого-то несет нелегкая…

Двери отворились, и на пороге показался сам профессор Эскул. Внешне он выглядел несколько задумчиво. Его легкая взлохмаченность была абсолютно нетипичной в принципе. От увиденного я подвисла и практически забыла о своих проблемах. Доктор «Касторкин» — эталон опрятности и сосредоточенности. Ну, по крайней мере, таким я его знала. А здесь такой диссонанс!

— Я принес вам микстуры, адептка, — с порога заявил он.

Я перевела печальный взгляд на пузатые пузырьки. Их было три. Колавер Эскул проследил за моим взглядом.

— Ну-ну, не будьте такой мрачной. Уверен, они Вам помогут.

— Что это? — свои перспективы я уже осознала. И оценила.

— Вот это — настойка ромашки.

У меня глаза на лоб полезли. Ромашки? Серьезно? Это вот горькая? Да я ее при каждой простуде литрами пила дома. Дед все приговаривал, что она для очищения и обеззараживания всего моего организма.

— Она для очищения и обеззараживания всего организма, — один в один повторил Касторкин. — А это, — он взялся за второй бутылек, — это настойка календулы. Она почистит тебе печень от токсинов. А печень — это наше все! А это, — змей (а другими словами не скажешь) повертел в руках третью бутылочку, — настойка для прочистки всех твоих энергоканалов.

Он открутил пробочку, и я явственно почуяла запах укропа. Для прочистки энергоканалов значит? В голове нарисовалась картинка, как мы с мамой по очереди чистили этим питьем Венечке его каналы. Чтобы животик не дуло. Нет, это какое-то дежавю с издевательством!

— Поверь мне на слово — прочистит все!

— Верю, — почти с сарказмом согласилась я.

— А вот зря Вы, адептка, мне не доверяете, — упрекнул профессор лекарского факультета. — Ну, да ладно, вот попадете ко мне на обучение, многое узнаете. Да у Вас, вижу, голова болит.

Очевидно, поток эмоций застыл на моем лице на последних словах профессора. Он улыбнулся.

— Поверьте, Вас ждут многие открытия.

— Но как Вы узнали?

— Ваше тело говорит о многом, адептка. А что касается головы, то у Вас неприродно блестящие глаза. Вы слегка прижмуриваетесь. Сидите неровно, постоянно переваливаясь с одной ноги на другую.

Не в бровь, а в глаз! Все сказанное профессором было правдой. У меня даже уважение с интересом проснулись к этому зануде.

— А… какая разница, как я сижу?

— Все потом, адептка. Все потом. А сейчас давайте исправим это недоразумение.

Колавер Эскул поднялся и попросил меня встать. Я встала. Он зашел за спину и стал водить руками у меня над головой. Боль пошла быстро. Сначала она растеклась по обоим полушариям, как топленое масло, а потом просто исчезла. Появились легкость в мозге и воздушность в теле.

— А как?

— Вы все узнаете на лекциях, адептка.

— Так Вы же меня не отпускаете, — я указала на пузырьки.

— Да полноте, адептка. Эти настойки Вы и в общежитии можете выпить. Но только, если дадите честное слово!

Я, как рыба, открыла и закрыла рот. А профессор продолжил:

— Ну, вот и чудно. Хотя сегодня Вы еще останетесь здесь. Вам же будет лучше. Подтянете все хвосты в спокойной обстановке. Скажите, если что-то нужно. Ну, а завтра на покорение вершин знаний! И да, я имел в виду, что жду Вас у меня на специализации. Интересный Вы экземпляр, госпожа Чаргородская. Очень интересный.

Профессор Эскул проследовал к выходу:

— Завтра меня не