Осторожно погладив мою ладонь, дракон тихо уточнил:

– О чем ты?

Я мягко высвободила ладонь из его руки, и начала последовательно загибать пальцы:

– Герцог Карио и его дочери, профессор Стентон, драконьи леди, граждане Вестернадана и Ржавые драконы. Пять групп, лорд Арнел. Пять ничем не связанных между собой групп, имеющих разные цели, разные приоритеты, разные моральные ценности и разное мировоззрение. Но удивительным образом все они были причастны конкретно к одному процессу – вывозу детей с драконьей кровью с территории Железной горы.

Помолчав, лорд Арнел скользнул пальцами по моему запястью, и произнес:

– У каждой из этих групп были свои мотивы и свои планы на похищенных детей.

– Абсолютно разные мотивы и планы, – полностью согласилась с ним я. – Но при этом, почему-то, все они… были причастны к вывозу детей с драконьей кровью. Абсолютно все. И вывозили их не в разные места, а конкретно на окраину столицы империи. И если бы, тогда, в доме миссис Томпсон, мы уделили бы достаточно внимания «Рецептам яблочного пирога»… Кровавой резни в полицейском управлении можно было бы избежать. Очень многого можно было бы избежать.

– Анабель, – лорд Арнел поднес мою ладонь к губам, нежно поцеловал, разжал все пальцы и тихо сказал, – при всем моем уважении, едва ли, уделив все наше внимание спискам из «Рецептов яблочного пирога» мы сумели бы раскрыть это дело. Впрочем, учитывая текущие обстоятельства, правильнее будет сказать – ты раскрыла данное дело. Твои способности соединить воедино цепь казалось бы разрозненных обстоятельств, меня поистине восхищают.

– О, если бы, – я закрыла лицо дрожащими ладонями, – если бы…

Нервно утерев скользнувшие по щекам слезы, я закончила свой рассказ наиболее кратким образом:

– Маги старой школы создали так называемую «Память крови», – я произнесла это, глядя на костер, и не глядя на лорда Арнела… мне было слишком больно об этом говорить. – Для опытов они использовали наиболее живучую, выносливую и в то же время находящуюся вне закона расу – Ржавых драконов. Но помимо уязвимого положения, у Rufusdraco имелась еще одна особенность – в основном они менталисты. Это их существенный плюс, но это же является и минусом – ментальное вторжение причиняет их сознанию такой же вред, как и людям, не обладающим магическим даром.

– То есть, они полностью теряют память, – подвел итог лорд Арнел.

А я невольно вспомнила о том несчастном вознице, что привез меня в Вестернадан – его память стерли подчиненные лорда Давернетти. Безжалостно и основательно.

– Дело «Генверт», – продолжила отрешенно, – всколыхнуло и объединило все человеческое общество, но ученых имеющие место опыты уже тогда более чем насторожили, и дело не в жестокости и бесчеловечности – проводимые опыты казались вторичными. Словно к людям применили то, что уже было опробовано на ком-то другом. Но вот сейчас мне вдруг вспомнилась и еще одна весьма настораживающая деталь – «детские фермы», подобные той, что содержала Фанни Делакруа. Что ж, вновь оторванные от общества и потому абсолютно беззащитные дети. Мне страшно даже думать о том, что часть этих несчастных малюток была продана магам старой школы.

– Получается, схема была отработана, – задумчиво произнес лорд Арнел.

– Да, – подтвердила я, – как минимум на Rufusdraco и людях. В первом случае магам удалось воплотить задуманное в полной мере, во втором они столкнулись со всей мощью негодования сплоченного человеческого общества и потерпели поражение. Однако, они извлекли урок, и появились «Крысятники», в которых опыты проводились исключительно на магах.

– Мне казалось это было целиком и полностью делом герцога Карио, – заметил дракон.

– Мне тоже, – прошептала я, – если бы не одно «но».

И я, взяв ладонь дракона, приложила его пальцы к своему виску, чтобы, подавив неизменный приступ тошноты, передать видение шестилетней давности. То самое, когда я впервые увидела герцога Карио и он был изящным, галантным, в некоторой степени утонченным, и весьма харизматичным мужчиной, весьма приятной наружности. Затем его образ в поместье Арнелов, когда все маски были сброшены, а план Коршуна рухнул – в тот момент его нечеловеческая сущность обнажилась на некоторое время, до тех пор пока герцог не взял свои эмоции под контроль. И третий момент – в тронном зале, когда герцог казался скорее сущим дьяволом, нежели приличным джентльменом.

– Изменения в три этапа, – лорд Арнел плавно убрал ладонь, стараясь уменьшить повреждения от ментального вторжения.

– Есть кое-что, что не дает мне покоя, – я вновь смотрела на языки пламени пылающего костра, – тогда, ночью, когда попытка вашей трансформации была прервана по причине нападения на вашу кузину… Вы помните тот взгляд? Те глаза, что довелось увидеть нам обоим?

– Их сложно забыть, – с горечью признался дракон.

– Бетси сказала, что алые, светящиеся в ночи глаза – присущи детям, попавшим в беду. Это выработалось в процессе эволюции, и это является своеобразной мольбой о помощи…

Лорд Арнел промолчал.

Мне тоже хотелось бы промолчать об этом, но:

– Он просил о помощи. Rufusdraco, та часть его, что имелась в герцоге, просила о помощи…– И судорожно вздохнув, я добавила: – Как просила о помощи и Бетси, не желая подчиняться ломающему ее волю приказу… Как когда-то давно просил Джимми, долгое время бывший подопытным у профессора Стентона, но… абсолютно некому было это понять. То, что ассоциируется с агрессией, сложно воспринять как призыв о помощи.

Лорд Арнел молча обнял меня крепче, и произнес:

– Когда-то я рассказывал тебе о горном поселении драконов, что было полностью уничтожено…

– Попробую угадать – это произошло где-то здесь?

Это действительно было лишь догадкой.

– Боюсь, что да. Позже, я сверюсь с картой, но один фактор совпадает – в месте массовой гибели, драконы теряли магию… Я всегда был уверен, что виной тому Rufusdraco.

– Rufusdraco пытались сопротивляться, – торопливо высказала я, в порыве оправдать этих несчастных. – И действовали примерно так же, как и ваши предки. Их заповеди – «Не опускай зерно в землю. Не приручай животных. Не строй домов. Не учи слов» и, вероятно, не подвергай железо обработке. Следование подобным заповедям ограничивало развитие цивилизации, и погружало Ржавых драконов в ежедневные заботы о выживании, которые не оставляли возможности для размышлений о сущности бытия.

Недолгое молчание, и тихое признание дракона:

– Я знаю. Мы с Кристианом тайно способствовали спасению более трех десятков почти первобытных поселений. И позже, когда в Вестернадане начался этот ад, мы не раз сожалели о своем безрассудстве.

Скорее о благородстве, которое у драконов определенно не в почете… но я не стала развивать эту тему.

Лишь сообщила:

– Одной из спасенных вами была Бетси.

И ощутила, как мгновенно насторожился Адриан.

– Она… Зверь? – хриплый вопрос.

Обернувшись, укоризненно посмотрела на дракона и пояснила:

– Она – чистокровный Rufusdraco, а не виверна мужского пола. Но…

И я вновь посмотрела на костер, чтобы с наибольшим спокойствием в голосе, сообщить:

– Та схема, которой подвергли вас сестры Карио и Энсан, была отработана не только на Зверях, но и на чистокровных Ржавых. При определенном эмоциональном потрясении, в Rufusdraco просыпается та самая легендарная Память крови. И драконы получают знания своего народа, но вместе с ними – прочнейшие и не подлежащие снятию оковы магов старой школы, которые не только искусственно создали Память крови, но и превратили ее в инструмент воздействия… Вот почему драконьи леди Вестернадана пошли на сговор с Карио, договорные браки и даже принесли в жертву своих дочерей – они не желали терять не только власть над своими сыновьями и мужьями, но и над собственным разумом.

– Как все… неоднозначно, – медленно проговорил лорд Арнел.

Я была вынуждена с ним не согласиться.

– Если отбросить все вопросы морали и этики, все становится более чем очевидно – маги старой школы собирались провернуть подобное и с драконами. Они устранили сильного императора, поставив на его место марионетку. «Крысятники» вероятнее всего имели целью подчинение оборотней, и магтехнологии которые мы обнаружили в оборотнях, служащих императрице это подтвердили. Похищение и вывоз детей из Вестернадана – своеобразное «сырье» для опытов над расой драконов. Далее оставалось лишь спровоцировать военные действия между оборотнями, человеческой цивилизацией и драконами, а тем временем начать внедрение «Памяти крови» тем, кто оказался бы в подобных условиях наиболее уязвим – детям с драконьей кровью.