— Ты боевой дракон, — напомнила я. — Тебя готовили для дозора. Ты сражалась и побеждала. Это твоя судьба.

Лучше уж пусть погибнет в бою, чем ее прирежут как свинью.

Сильва мотнула головой, сбрасывая цепи, вытянула шею и распахнула крылья, точно гусыня. Похоже, мне ее не оседлать.

— Чарльз, нет! — выкрикнула Хильда, и в ее голосе было столько отчаяния, что я, бросив дракона, кинулась к ней.

Двое красноперых вошли в драконятник: втиснулись в ворота прямо на ящерах. Их драконы, юркие и приземистые, покрутили по сторонам тупыми, словно обрубленными мордами, широко раздувая ноздри.

Свистнула стрела, и воин неспешно взмахнул щитом, играючи отразив удар, а в свете факелов заблестела темная чешуя, полосующая широкие плечи. Дикие двигались легко и быстро. Поразительная реакция, огромная сила. Кровь дракона, впитанная с молоком матери, изменила их навсегда.

А Чарльз Денфорд висел, пригвожденный к скале, как насаженная на иголку муха, и так же безнадежно трепыхался. Хильда металась рядом, пыталась вытащить копье, но оно насквозь пронзило его плечо и вошло глубоко в камень — страшно представить, какой силы был бросок.

Братья-вонючки раздули щеки и выдохнули зеленую вонь в сторону млечников. Один ящер чихнул, мотнув мордой, а воин с перебитым носом пророкотал что-то на диком наречии и засмеялся.

— Он сказал, воняет, как подмышки его жены, — перевел Рони.

А потом вдруг стал выше, раздался в плечах, за спиной затрепетали крылья.

— Я — великий дракон! Повинуйтесь мне! — выкрикнул грозно.

Лучше бы молчал, потому что звуковые иллюзии ему не удавались, и голос в конце пафосной фразы сорвался.

Воин с красными косами злобно прищурил глаза, а я наконец добежала в гнездо, и кинжал, брошенный дикарем, отлетел от моей чешуи, которую я выставила почти инстинктивно. Защитное поле, переливающееся как золотые чешуйки, раздвинулось, заключая в себя все гнездо вместе с нашей командой.

Воин спрыгнул с ящера, подошел ближе, отмахнулся щитом от стрелы как от назойливой мухи. Элая бы заинтересовал этот факт: выходит, моя чешуя проницаема изнутри — стрела Берты легко сквозь нее пролетела.

А дикарь, посмотрев на меня, ткнул копьем в мерцающую между нами преграду. Сняв факел со стены, поднес ближе, и чешуйки защиты зазолотились ярче там, куда упирался наконечник копья. Он вновь рявкнул и ткнул в мою сторону факелом. Огонь растекся по куполу и погас.

— Ему нужна я?

— Ты всем нужна, — сердито бросила Хильда. — Так, вы, парни с запахом, сюда оба. Хватайтесь за древко и тяните.

Воин медленно пошел по кругу, ведя копьем по мерцающему щиту и выискивая в защите брешь. Подпрыгнув, ударил сверху, затем поднял с земли оброненный кинжал и попытался сковырнуть купол снизу, словно его можно снять, как крышку с кастрюли.

Второй дикарь, с плоским лицом, по которому будто врезали в детстве лопатой, тоже спрыгнул с ящера и отправился исследовать драконятник. А оба степных дракона рванули к ящикам с отходами и, погрузив туда морды, жадно зачавкали.

Дикарь повторил ту же фразу, указал на меня.

— Он говорит, если ты пойдешь с ним добровольно, они никого не тронут, — перевел Рони, который сдулся, вернув себе прежний вид. — Но они и так нас не достанут. Вив, ты только держи чешую.

Это оказалось на удивление легко. Рядом со мной были мои друзья, кроме разве что Йоргаса и девушек-подавальщиц, которых я впервые видела. Но все они теперь под моей защитой, которая раздвинулась, накрывая нас всех.

— В принципе, их только двое, — пробормотал Йоргас. — Правда, еще драконы…

— Сидеть! — прикрикнула на него Хильда. — Чтоб носа из-под щита не высовывал.

Братья уже выдернули копье, и она хлопотала над раненым Денфордом, который тихо стонал. Берта, растратив стрелы впустую, опустила лук, но держала в ладони искру — крохотный теплый огонек. Иней тихо спал, обняв белое яйцо, а Рони с надеждой поглядывал в небо. Нам бы чуть-чуть продержаться, а потом вернется Элай и покажет этому красноперому, где зимуют драконы.

Размахнувшись, воин ударил копьем в мой щит, но чешуя выдержала. Непробиваемая защита. Легендарный аркан. Надо при встрече поблагодарить Тириана за такой отличный подарок.

— Уходите! — выкрикнула я. — Это наша крепость!

Воин осклабил крепкие белые зубы, вновь пророкотал что-то на своем наречии. Прислушавшись, я разобрала знакомые слова, вопросительно посмотрела на Рони, но тот качнул головой.

— Я не буду это переводить, — буркнул он. — Там неприличное.

Я и сама догадалась и поэтому усмехнулась в раскосое лицо, высушенное степными ветрами, и медленно и членораздельно произнесла ругательство, которое звучало схоже с его словами. Только теперь это ему полагалось идти в известном направлении и ублажать себя самому.

— Вивиана Карратис! — возмутилась Хильда. — Следи за языком! Ты же будущая королева!

Дикарь вновь ткнул копьем, ударил плашмя щитом, кликнул ящера, и тот, мотая хвостом как собака, подбежал и попытался куснуть чешую. Пасть распахнулась, острые зубы оцарапали мерцающий купол.

— Взгляни-ка, Берта, — тонким голосом сказал Рони. — Это как раз то, что мы обсуждали. Особенности прикуса различных видов драконов. У красноперых, как мы сейчас отлично видим, клыки выступают из основного ряда зубов.

Воин досадливо прорычал, и его ящер отступил.

— Ну, что ты сделаешь, чешуйчатая твоя рожа? — выпалила я. — Проваливай в свою степь!

А потом донесся полный отчаяния крик, и я вдруг поняла, что про Каталину, прекрасную булочницу Туча, мы совсем позабыли!

Третий ящер протиснулся в драконятник, и Каталина, невеста моего друга, лежала поперек седла, а красноперый дикарь оглаживал ее по пышному заду. Учитывая ситуацию — довольно нежно. Но додумывала я это уже потом.

Выскочив из гнезда, я бросилась им наперерез. Нырнула под руку дикаря с красными косами — отлично натренировалась уклоняться на полосе препятствий. Ткань свадебного платья треснула и порвалась, когда он поймал меня за подол. А я уже швырнула магией в нахала, который посмел лапать Каталину. Его выдернуло из седла словно шквальным ветром, а Каталина съехала вниз и шмякнулась на меня. Мы обе повалились на землю. Заняло это все буквально пару секунд.

Но наша команда не теряла даром драгоценные крохи времени. Рони подхватил копье, которым пронзили несчастного Денфорда, и с воплем понесся на дикарей. Берта стояла в гнезде, и искры слетали с ее пальцев, жаля ящеров в морды.