Мила снова тяжело вздохнула, с облегчением замечая фигуру мужа, который шёл к ним по лужайке. С ним она всегда чувствовала себя гораздо спокойнее, как и чувствовал себя спокойнее с ним Адам.

Давид подошёл к семье, присаживаясь с другой стороны от Адама и кладя руку ему на плечи.

— О чём разговор ведёте? — он взглянул на Милу и, увидев, что она обеспокоена, ободряюще улыбнулся ей и подмигнул.

— Я рассказывал маме, что чувствую странную пустоту внутри и не могу понять её причину. Как будто мне чего-то не хватает, — тихо проговорил Адам, будто жалея о том, что затеял этот разговор.

— Это нормально, Адам. Все мы до поры до времени чувствуем пустоту, пока не находим то, что эту пустоту может заполнить. Так что остаётся только ждать.

Адам поднял голову и посмотрел в глаза отца долгим взглядом. Словно старался прочесть, говорит ли он правду или просто пытается успокоить. Наконец, на его личике проступило заметное облегчение, и он улыбнулся, снова поворачивая голову в сторону заката. Тонкая полоска почти исчезла, и сумерки полностью вступили в свои права. Давид, Мила и Адам молчали, каждый думая о своём и пытаясь постичь какую-то истину, доступную им одним. Но ясно было только одно: оставалось только ждать…