– Доброе, Энни. И спасибо, – стараясь подавить зевок, встала.

Сделала простую гимнастику, разгоняя кровь по одеревеневшему телу. Помассировала затёкшую шею, после чего умылась и позволила Энни расчесать мне волосы.

– Что будем делать? – спросила девушка, ловко управляясь с грубым деревянным гребнем.

– Первым делом осмотрим земли, хотя бы их часть, мне нужно понять, насколько велики наши проблемы, а уже потом я засяду за план выхода из кризиса.

– Ничего не поняла, но звучит неплохо, – смущённо улыбнулась девушка.

После скромного завтрака из овсяной каши на воде я объявила:

– Джон и Полли, на вас огород. А мы втроём отправимся в ближайшую деревню. Хочу познакомиться с людьми, осмотреться.

Мы вышли из дома около восьми утра. Конец августа выдался тёплым и сухим, воздух был свеж и прозрачен, небо безоблачным. Я надела одно из своих мешковатых платьев. Энни несла небольшую сумку со свежеиспечёнными лепёшками и водой.

Дорога к первой деревне, Миллбрук, пролегала через поля, некогда, должно быть, плодородные, а теперь заросшие бурьяном и чертополохом. Кое-где виднелись остатки изгородей, покосившихся и разваливающихся. Чем дальше мы шли, тем очевиднее становились масштабы катастрофы.

Огромные площади представляли собой унылое зрелище: земля растрескалась, покрывшись сетью глубоких трещин и зарослями сорной травы чуть ли не по пояс. Кое-где стояли мутные лужи…

Я остановилась на краю одного из таких участков, всматриваясь в пейзаж. Проблема была очевидна: нет дренажа. Весной и осенью, после дождей и таяния снега, вода не уходила, скапливалась, превращая пахотные земли в трясину. Летом болота подсыхали, но почва, закислённая и отравленная стоячей водой, оставалась непригодной для посевов. А с приходом осенних дождей всё повторялось снова.

– Весной тут сплошное море воды, летом оно подсыхает, но толку никакого, земля мёртвая, – тихо прокомментировала Энни, стоявшая рядом со мной.

Сотни акров, превращённых в бесполезные сезонные болота. А ведь они когда-то были плодородными полями, приносившими доход.

Грустно поглядев на печальную картину, продолжили путь и, наконец-то, добрались до первой деревни, стоявшей рядом с быстрой речкой.

– А где мост? – спросила я у Энни, и заметила удивлённый взгляд сэра Блэквуда. Его недоумение было вполне понятно: как человек, выросший на этой земле, может не знать, что и где находится?

– Дальше, – махнула рукой помощница, – в миле отсюда, вверх по течению.

Речка и деревня носили одно имя, и, если первая радовала чистотой, то вот селение представляло собой унылое зрелище: десяток покосившихся изб, крытых соломой и дёрном. Потемневшие стены, кое-где заплатанные неказистыми досками. Дым поднимался лишь из одной трубы. Главная улица, если её можно было так назвать, представляла собой утрамбованную тропу, изрытую колеями. Три курицы копошились в пыльных навозных кучах. Две с грустными глазами собаки, вяло тявкнули на нас и смолкли.

Из ближайшей к нам избы вышла сгорбленная старуха в заштопанном платье, грязном фартуке и сером чепце. Увидев нас, она замерла, уставившись с подозрением.

Я подошла ближе и вежливо кивнула:

– Добрый день. Я леди Айрис Эшворт, дочь барона Тобиаса.

Старуха ахнула, прижав руку к груди:

– Ох, миледи, не признала вас! Как же ж вы выросли! Соболезную вашей утрате, милорд был добрый человек, упокой Господь его душу, – она торопливо перекрестилась.

– Благодарю, – кивнула я. – Как вас зовут?

– Марта, миледи. Я тут с мужем живу, с Томом.

– Ясно… А скажите, Марта, где дом старосты?

– Уилл-кузнец живёт вон там, – ткнула она пальцем в избу, из трубы которой поднимался дымок.

– Спасибо. А вообще, сколько людей осталось в деревне?

Марта задумалась на мгновение.

– Мы с Томом. Уилл-кузнец с женой и тремя детьми. Старик Эду, да вдова Грейси с дочкой Розой. Вот и всё.

– Что-то мало, – покачала головой я.

– Раньше тут жило душ сорок, миледи. Но кто умер, кто уехал. Вольные ушли первыми, как только барон слёг, а проблема с водой так и не решилась. Остались только мы, крепостные.

Крепостные. Я поморщилась, но пока свободу дать им не могла, иначе совсем останусь без рабочих рук.

– Спасибо, Марта. Пойду поговорю с Уиллом.

Я шагала вперёд, погружённая в свои невесёлые думы. Итак, первое: узнать, сколько людей живёт в Брамблтоне. Второе – починить мост через реку, чтобы вернуть доход от мостового сбора. Третье – собрать всех работоспособных мужчин, женщин и детей из обеих деревень и до зимы вырыть канавы на стольких акрах, на сколько хватит наших сил. Весной, когда река разольётся, вода уйдёт по канавам, оставив землю сухой и пригодной для посева. Четвёртое – придумать, как заработать ещё.

Глава 14. Раунд за мной

Мотивация. Как много в этом слове.

Замотивировать стоящих передо мной людей будет очень-очень сложно. Их потухшие, равнодушные ко всему глаза сказали мне о многом. Они сдались, и уже давно. Ждали, когда Эшворты полностью пойдут по миру, а их передадут новому хозяину, который, возможно, станет заботиться о них чуть лучше, чем прежние господа.

Даже если я буду пахать больше, чем все они вместе взятые, то это не сподвигнет их на трудовые подвиги.

– Я не буду вам врать, – начала я решительно, – поместье разорено. Денег почти нет. Но я хочу предложить вам сделку.

Оба старосты: Уилл-кузнец и Арчи-плотник скептически прищурились. Остальные продолжали пялиться в пустоту перед собой, либо под ноги.

– Помогайте мне во всём в течение года, до следующего лета, и я дам вам всем вольную. Сможете уйти, куда захотите, ваши дети станут свободными людьми, смогут пойти в подмастерья.

Внушительная пауза, чтобы прониклись. Дети во всех мирах и временах имели большое значение для родителей, не для всех, конечно, но это уже детали. Это обещание зажгло огонёк надежды в глазах матерей.

– Также я буду вам платить, пусть не деньгами, но продуктами и тёплой одеждой. Эту зиму вы не будете голодать.

Теперь уже все, даже малышня, подняли головы и смотрели только на меня. Я посчитала это хорошим знаком.

– Вы, правда, дадите нам вольную, госпожа? – хрипло спросила женщина, державшая на руках девочку двух лет, а рядом с ней, ковыряясь в носу в поисках сокровищ, замер забавный, вихрастый мальчуган. Ему могло быть как семь, так и десять, но из-за худобы я не смогла определить точнее.

– Даю слово, – кивнула я. – Но для всего этого вы должны работать. И я буду работать наравне вместе с вами. Никто прохлаждаться не будет. Поделимся на три бригады, – объявила я. – У нас три задачи, и все они критичны.

Указала на Арчи:

– Первая бригада на вас мост. Арчи ты за главного, выбери шестерых мужчин, и за