— Я провожу вас до комнаты и прикажу подать ужин, — произнёс адъютант. — Уже поздно, вам нужны силы после дороги.

Сказано это было так ненавязчиво, что смысл я уловила мгновенно: никуда не ходить, не вынюхивать, сидеть смирно в комнате. Моя задача — закрыться внутри.

Я улыбнулась так, как умела: устало, растерянно, будто мне и правда всё равно. Кивнула. Генри остался доволен моей реакцией.

Он сложил руки за спиной и пошёл размеренным шагом. Я шла за ним.

Смотрела по сторонам, в надежде заметить хоть что-то полезное. Может, мелькнёт та самая Мия. Может, увижу, где она живет.

Шли мы недолго: свернули с главной улицы, и сразу же, на окраине, показался двухэтажный каменный дом. Серый, ничем не примечательный, наполовину заросшей мхом и вьюном.

Внутри было лучше. Добротная мебель, плотные шторы, ковры. Всё скромное, но явно отведённое для высокопоставленных гостей фронта.

Генри открыл дверь комнаты на втором этаже.

— Располагайтесь, леди Дрэдмор. Ужин будет через несколько минут.

Взгляд мой сразу упал на кровать. На ней уже стояла моя сумка. Кто-то заранее её сюда перенёс. Я скривилась. Ничего не мешало им досмотреть их.

Я прошла внутрь. Красный бархат покрывала, такие же тяжёлые шторы и безвкусные красные обои, словно заляпанные кровью. Ещё бы позолотой украсили — и можно было бы перепутать с комнатами в самом императорском дворце.

Я подошла к окну, аккуратно отодвинула белый тюль. Внизу, у калитки, стоял воин. Кажется, мне полагался ещё и охранник. Прекрасно. Значит, свободы будет ещё меньше.

Тюль я опустила.

Я едва успела снять куртку и приготовить чистую одежду. В дверь постучали, я распахнула ее. В проёме стоял Генри с подносом. На ужин была горячая каша с мясом, салат, крепкий чай.

Я пропустила его внутрь. Он поставил поднос на комод и произнёс:

— Отдыхайте. Сегодня уже поздно. Завтра я зайду за вами с утра, чтобы проводить.

— Я бы хотела после ужина переговорить с генералом, — сказала я, не сводя глаз с Генри.

Он смотрел на меня. Я смотрела на него.

— Я доложу, — ответил он с лёгким прищуром.

— Хорошо. Через час я буду готова встретиться с ним, — произнесла я твёрдо, тоже обозначая, что не изменю своего решения.

Генри склонил голову в подобии поклона и вышел.

Я закрыла дверь, подошла к подносу. В чае явно угадывался успокоительный сбор. Слишком насыщенный, слишком настойчивый. Почти снотворный. Я хмыкнула.

Ну конечно, чтобы спала крепко и не бродила ночью.

Я отнесла чашку в ванную, вылила содержимое в раковину. Потом вернулась, поела. Пусть кусок в горло не лез, но силы мне были нужны. Я заставила себя доесть всё.

После ужина позволила себе короткий душ. Переоделась: тёмные узкие замшевые штаны сменила на коричневые, надела другую чёрную блузку, почистила куртку. Волосы убрала в высокий хвост.

К назначенному времени я уже была готова. Посмотрела в зеркало напоследок. Там я увидела, не убитую горем мать, а женщину, упрямо решившую выяснить правду.

Как и прежде, Генри постучал в мою дверь.

Мы снова шли по деревне. Уже было темно, сумерки опустились, на перекрёстках зажигались костры. Караульные несли службу.

Я давно уже приметила здание целительской — там горели свечи. Попасть бы туда… Но кто же мне даст?

Мы свернули вправо. Прошли еще немного до штаба генерала Нормийского.

Прошли внутрь. Навстречу выходили разговаривавшие друг с другом офицеры.

Мы обошли их. Свернули в сторону кабинета. Генри остался в приемной, но открыл мне дверь, пропуская внутрь.

Генерал встретил меня уже без форменного камзола: тот висел на вешалке, в открытом шкафу. Сам генерал сидел за столом, в белой рубашке с закатанными рукавами, писал что-то. Как только я вошла, он отложил бумагу, аккуратно убрал её во внутреннюю полку стола и коротко приказал адъютанту:

— Принеси нам чай.

Генри кивнул и оставил нас двоих.

— Присаживайтесь, — генерал указал рукой на стул. Его лицо ничего не выражало. Поза была расслабленной, только мне казалось это обманчивым. Глаза выдавали Нормийского. Слишком пристально он следил за мной.  — О чем вы хотели со мной поговорить?

Глава 19

— Я хочу воспользоваться вашим гостеприимством и задержаться здесь, — произнесла я.

— С чем связано ваше желание? — генерал Нормийский прищурился.