— Может, мама моего дракона любила кальмаров? — предположила я. — Они выпускают краску, чтобы отпугнуть хищников.

— Или Рони прав, и каждый из нас получил шанс встретить свою вторую половину, — сказал Туч, остановившись перед загоном. Он помрачнел и добавил: — Это разрывает мне сердце.

В темной глубине загона тускло поблескивало серебро. Сильва, драконица Ингрид, свернулась в клубок и угрюмо смотрела перед собой в серую стену.

— Я за нее переживаю, — откровенно признался Туч. — Поначалу было еще ничего. Я и кормил ее, и летал на ней пару раз. Конечно, Сильва не такая послушная как Ковшик, но в целом все было отлично. Но она ждала Ингрид и однажды поняла, что та не придет. Никогда. Ох, как же глупо она обошлась со своей жизнью!

Туч сокрушенно покачал головой, а Сильва вдруг дернулась из загона и клацнула зубами у самого входа. Я взвизгнула, шарахнулась назад, но мгновением позже заметила и цепь, удерживающую дракона, и щит Туча, прикрывший нас обоих.

— Сильва стала агрессивной, — глухо произнес он. — Это очень плохо, Вив. Худший вариант развития событий. Я надеялся, что удастся пристроить ее в дозор, и шансы были. Пусть она не стала бы второй половинкой стража, как говорит Рони, но верным боевым товарищем — почему нет. А теперь…

— Что ее ждет? — спросила я, заволновавшись.

Туч тяжко вздохнул, а потом коснулся ребром ладони горла.

— А если ее отпустить? — ахнула я. — Туч, зачем⁈..

— Сильва не привыкла сама добывать себе пищу, — пояснил он. — Она по привычке пойдет за ней к людям. А ты видела, как она на нас кинулась.

— Но вдруг у нее это пройдет, — предположила я. — Просто ей надо время, чтобы справиться с горем.

Совесть царапнула сердце — сама-то я по Ингрид вообще не скучала.

— Надеюсь, — вновь вздохнул Туч. — Я очень на это надеюсь. Погоди-ка! А ты что здесь вообще делаешь? У тебя же свадьба!

Будто вторя ему, из крепости заорал Глас:

— Вивиана Гарда! — вопль разнесся по всему Драхасу, и уши загудели, а воронье в панике взметнулось с рыбьих костей и отходов, сгруженных в ящик. — Хильда срочно вызывает тебя на примерку. Срочно! Вивиана Гарда!

Я побежала в крепость, перепрыгивая ступеньки. Мне хотелось отвлечься от свадебных хлопот, но теперь и правда пора возвращаться. Свадьба уже сегодня!

* * *

Сайгат был вне себя от злости — одна из старух, что умудрялись торговать с крепостью, вместо железа для наконечников стрел принесла бесполезные ленты, украшения, хлеб и вяленое мясо, а с ними записку — на их родном языке. И вместо того, чтобы вручить ее сразу вождю, бестолковая баба, которая как-то научилась читать и писать, разболтала всему лагерю содержание послания.

Великий дракон созывает степные кланы. Великий дракон возродился и готов вести народ к процветанию. Он предлагает перемирие и обещает прекрасное будущее в тени своих крыльев. Родился новый вождь, воплотивший в себе силу и мощь Аркутана.

Сайгат сжег записку, отхлестал глупую бабу плетью и забил бы ее до смерти, не вмешайся ее сыновья.

Но воины отводили глаза, а по лагерю полз шепоток сплетен. Черный Огонь побеждал Сайгата, и не раз. Как может Сайгат быть великим драконом, если есть тот, кто сильнее его? Тот, кто зовет степные кланы объединиться и обещает повести их к процветанию. Степь становится тесной для кочевых народов, надо что-то менять. Пророчества обещали, что Аркутан возродится, но не говорили, по какую сторону гор. А Черный Огонь предлагал сразиться в честном поединке и победить любого, да что-то вожди кланов не спешат принимать его вызов…

Покинув лагерь, Сайгат взлетел к перешейку на верном Ркхутане. Оставив дракона по эту сторону гор, дальше пошел сам, укрывшись серым плащом, сливающимся по цвету с камнями. Проревевшись, женщина рассказала еще кое-что: в крепости праздник — свадьба. Сайгат не понимал, какая в том радость: подумаешь, свежая баба в постели. Он толком не помнил, сколько у него жен. Но у кровников брали только одну женщину. Навсегда.

Какая же тупость! Сайгат тряхнул головой, пренебрежительно хмыкнув. А если она надоест? Если состарится и заболеет? Если не сможет рожать здоровых и сильных сыновей? Зачем такую держать?

Он уселся на любимое место, откуда открывался вид на крепость и город. Море сверкало вдали расплавленным серебром. Кажется, выход только один — ответить на вызов и принять бой. А там или помереть с честью, или победить. Но Сайгат не был глуп и понимал — первый вариант, с геройской смертью, куда вероятнее, и он его не устраивал.

Солнце заливало светом старую крепость, зеленые плодородные земли раскинулись под безоблачным небом. Сайгат все думал — где же слабое место его врага, но на ум ничего не шло. Чего боится огонь? Воды. Облить его, что ли…

Вспомнилось донесение воинов — о том, что Черный Огонь летал с рыжей женщиной. Раньше его всегда видели одного. Может, это он женится? Может, слабое место — это его жена?

Если бы Сайгату предложили отказаться от статуса вождя, пригрозив убить какую-нибудь из его жен или хоть всех, он бы лишь рассмеялся. Но если та рыжая — единственная для врага, то как бы ее поймать?

Прищурившись, он разглядел ползущий по дорожке к крепости обоз. Там, небось, угощения для пира, вино… Хлопнув себя по бедру, Сайгат поднялся и пошел назад. Спустившись, вскочил на Ркхутана и стрелой полетел в лагерь. Зубохвосты знатно потрепали их ящеров, но небольшой отряд уцелел.

Сайгат не брал в рот ни капли спиртного, и воины брали с него пример. Но женщины говорили, от рыжего капитана крепости, который и сам приходил торговаться, постоянно несет алкоголем. В крепости будут праздновать. Они не ожидают налета. Если повезет, Черный Огонь тоже выпьет. Да, если женится он, то наверняка поднимет кубок за будущее счастье и его развезет.

Представив врага со стеклянными глазами и ниточкой слюны, сползающей с уголка губ, Сайгат улыбнулся. А после торопливо изложил свои соображения воинам, и те согласились — да, удачный момент. Хотя бы испортить праздник врагам, прощупать силы дозора