Макс перечитал все от корки до корки, но важных ответов на мучивших его вопросы так и не нашел. А ответы были ему нужны. Но к кому лучше обратиться? К Глебу? Но он сам контрактник и вряд ли знает больше того, что написано в папке. Шан? Он больше по технике. Мила изначально ведет себя агрессивно и не верится, что она пойдёт на откровенность. Остается Семен и Владимир Николаевич. Но они мужики умные, опытные. Отмазкой о простом любопытстве им свою тягу к знаниям не объяснить. Значит, надо так поставить вопрос, чтобы не раскрывать больше информации, чем нужно. Но как это сделать?

Поднявшись, Макс тихо прошел к комнате сестры и, приоткрыв дверь, убедился, что Лиза крепко спит. Осторожно подойдя к полке, понял, что игрушки свои сестра спрятала, так как полка была девственно чиста.

— Тео, выходи, — шепотом велел Макс. — Иначе всю вашу команду соберу и отправлю вон с фермы.

Угроза сработала. Одеяло рядом Лизой зашевелилось, и плюшевый мишка плюхнулся на пол. Неуклюже встал и словно маленький ребенок опустил перед парнем голову, убрав лапы за спину. Стараясь ничем не потревожить спящую сестру, Макс подхватил медвежонка и, прикрыв дверь, пошел к себе.

— Помниться, Лиза говорила, что ты читать умеешь? — осторожно начал разговор парень. Подняв большую голову, Тео кивнул и внимательно посмотрел на Макса. — А говорить?

Медвежонок виновато опустил взгляд и не ответил. Макс кивнул сам себе, что ж придется завоевывать доверие. Зайдя в комнату, он посадил мрокуса на стол и достал шкатулку со швейными принадлежностями.

— Я хочу лапу тебе подправить, — предупредил Макс. — В прошлом криво пришил. Тебе же явно неудобно.

Морда медвежонка неожиданно расплылась в довольной улыбке, и он пошевелил лапой, что была завернута за спину.

— Не волнуйтесь, брат Максим, все хорошо. Главное лапа крепко держится.

— Значит, все же разговариваешь, — резюмировал Макс. — А боль испытываешь?

— Я чувствую, когда Лизе плохо, — медвежонок с интересом посмотрел, как Макс открыл шкатулку и, достав подходящие нитки и иглу, отодвинул ее в сторону.

— А сам? Дышать, есть, спать хочешь?

— Кода Лиза уходит, мы замираем, но понятие сна для нас трудно понимаемое. Скорей мы находимся в покое. Мы точно не дышим. Когда Лиза изучала биологию, мы были наглядными пособиями, но легких у нас не обнаружилось.

Медвежонок неожиданно встал и, быстро подойдя к шкатулке, наклонился что-то из нее достать. Его нос угодил прямиком в игольницу, но малыш этого не заметил, а, подхватив со дна самую большую блестящую пуговицу, попросил, делая большие глаза:

— Её хочу. Можно мне?

— Что ты с ней делать будешь? — растерялся Макс такому попрошайничеству. Про себя между тем отметив, что Тео не дернулся, когда его пронзили иглы.

— Хочу сюда, — медвежонок показал место под мордой. — На нее можно будет крепить бантики.

— Тебе же Лиза вроде повязывает.

— Шею сдавливает. Неудобно голову поворачивать.

— Так скажи Лизе, она не будет повязывать.

— Я бантики люблю.

Макс фыркнул и, забрав пуговицу, усадил медвежонка под свет лампы. Осторожно распорол старые швы и посмотрел на отделившуюся лапу. Та продолжала жить, словно ее не отделяли от основного тела.

— Что-нибудь чувствуешь? — поинтересовался Макс, поднимая взгляд на медвежонка. Тот с интересом смотрел на лапу.

— Нет. Только лапой подвигать хочется, и переживаю, что она далеко.

— Не переживай, сейчас обратно пришьем. Я нитки покрепче взял и шить теперь умею. Не то, что двигать ею сможешь, но и в носу ковырять.

— Спасибо, — мишка расплылся в довольной улыбке, но вдруг стал испуганным и весь сжался. — А сжигать? И выгонять не будете, брат Максим? — его голос стал тихим и испуганным.

— Прости за те угрозы. Я не буду причинять вам никакого вреда. Мне сказали, такие, как вы, плохо контролируете эмоции и, если вас напугать, выдаете себя. Кстати, почему ты меня так зовешь? Брат Максим.

— Лиза так зовет.

— Ясно, тогда обращайся ко мне просто Максим. Брат я только для Лизы.

— Хорошо.

— Ты кстати из комнаты выходишь?

— Иногда, когда никого нет.

— Есть еще, такие, как вы, в доме?

— Какие, такие?

— Ожившие вещи.

— Кто-то на кухне обитает. Но он прячется.

— Он хороший?

Тео поднял голову и посмотрел на Макса.

— Мы все хорошие и любим этот дом и всех, кто в нем живет. Особенно Лизу.

— Я не сомневаюсь, — улыбнулся Макс. — Я помню, когда Лиза маленькая была, она говорила, что вы живые и помогаете ей. Обнимаете, когда ей грустно, и читаете сказки, как мама.

— Когда мамы не стало, Лиза очень плакала…

— Ты тогда проснулся?

— Мне хотелось помочь…

— Ты и помог. Спасибо тебе. И не бойся ни за себя, ни за других. Вы тут дома, и никто вас в нем не тронет.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— А тот, что пришел? Сюда не придет?

— Кто пришел? Откуда? — растерялся Макс странным вопросам.

— Вчера ночью что-то злое пришло, — мишка доверчиво заглянул Максу в глаза, а у того от слов мрокуса мурашки поползли по коже. — Мы не знаем, кто это, но он порождает в нас страх своим влиянием.

— Страх? — переспросил Макс. Тео кивнул. — Я постараюсь найти его и остановить. Церберы, в любом случае, чужаков остановят.

— Хорошо. Я верю. Лиза говорила, что вы самый лучший и сильный. Но должен предупредить. Тот, кто пришел, тоже очень силён.

— Мы с Системой как раз решили усилить наших церберов. Видел их?

— Да. Наши защитники, — мишка довольно улыбнулся.

— А с Системой общался?

— Она иногда сердится, что Лиза косметику приносит. Там открытая магия, это нарушение запрета от объекта номер один.

— Ты знаешь, кто такой объект номер один?

— Дедушка.

— Ясно. Я закончил. Оценишь результат? — Макс потянулся и достал с полки зеркало. Мишка посмотрел на себя, оглядел пришитую лапу и пуговицу. Последней он больше обрадовался и потер ее лапками, чтобы она ярче засияла.

— Как ты мог! — в комнату, громко