- Распорядись, чтобы его проводили в гостевые покои, к ночи буду. – отдал приказ и потер артефакт. Перед тем, как вернуться в замок, надо было доделать все дела на границе.

Огляделся по сторонам. Ничего более не предвещало опасности, и артефакты чувствительности магического фона молчали. Комендант крепости ничего нового мне также не сообщил. Эта аномалия появилась два дня назад, и он сразу поставил меня в известность.

Вдруг мой дракон неожиданно встрепенулся, и его голос в моей голове начал нашептывать о грозящей опасности в замке. Сначала я ничего не понимал, но потом различил:

- Элоиза… Адриан… быстрее…

Вспомнив, что связывает этих двух людей, я мигом выскочил из крепости и, на ходу выкрикивая последние приказы, превратился в дракона. Так получится долететь в три раза быстрее, как минимум.

Оказавшись в своем замке, я первым делом направился в западное крыло в гостевые покои, чтобы переговорить с Адрианом. Мои опасения подтвердились – в покоях его не было. Опрос слуг, охраны ничего не дал. Никто не видел, куда он ушел. Отдав приказ обыскать весь замок, я попытался сосредоточиться и сообразить, куда он мог направиться.

Элоиза, точно! Надо искать не Адриана, а ее. Если я прав, то найдя жену, найдется и Адриан. Быстрым шагом я поспешил к жене в покои. Осторожно распахнув дверь, огляделся. Элоизы в комнате не было. И только я собрался уходить, как услышал шум и громкий всплеск, доносящийся из соседней купальни. Не теряя времени, тихонько вошел, стараясь остаться незаметным. Адриан с оголенным торсом стоял в воде посередине купальни, а моя жена переминалась с ноги на ногу поодаль, укутавшись в его парадный камзол!!!

Я еле сдержал себя, чтобы в очередной раз не сорваться. Этому способствовал испуг в глазах жены, когда она смотрела на Адриана, и вздох облегчения, сорвавшийся при моем приближении. Она явно была рада меня видеть, а значит, это было не тайное свидание. Мой дракон радостно заурчал, мгновенно напомнив, что я до сих пор нахожусь под действием любовных чар и до принятия антидота мне надо держаться как можно дальше от жены. Но как назло, послание от императора находилось в нагрудном кармане камзола, в который куталась Элоиза. Я хотел было шагнуть и достать его, но понял, что выдержка мне изменит, и пришлось просить ее снять и кинуть камзол мне. Дальнейшего я и представить не мог.

С криком – «подавись», жена швырнула одежду мне в ноги, оставшись полностью обнаженной. Мокрые волосы струились по ее влажному телу, будоража воображение и вызывая дикое влечение. Я снял и бросил ей свою рубаху, а сам отвернулся, пытаясь сохранить хладнокровие. Однако был вынужден признать безоговорочное поражение. Образ Элоизы прочно засел в моем сознании, и даже тысячное напоминание, что это всего лишь напускные чары, мне не помогали. Понимая тщетность попыток бороться с любовной тягой, я принял единственное верное решение – отправить жену подальше в глушь, в агатовые топи, в заброшенное родовое поместье на границе. Уверен, стоит ей покинуть замок, как мой нарушенный душевный покой восстановится.

Устав от борьбы с самим собой, с влюбленным драконом, от дерзости и противоречивого неповиновения жены, да и вообще утомленный перелетом, я решил расслабиться и попросил служанку принести мне тонизирующий чай из нифредила. Напиток быстро помог. И я решил вновь перечитать послание от Императора. Он сообщал, что вчера был задержан герцог Аронский, готовивший заговор против короны, и сообщивший о планируемом среди аристократии перевороте и свержении действующей власти. Странно, более 100 лет император спокойно управлял страной, не создавая предпосылок для открытого противостояния, и вдруг заговор. Определенно, работы в ближайшее время мне добавится.

Дверь тихонько отворилась, и в кабинет грациозной походкой вплыла Розалинда. Мило улыбнувшись, она плавно подошла ко мне ближе и поцеловала.

- Дорогой, ты так взволнован в последнее время. Давай, я помогу тебя снять напряжение… Как ты любишь…

Впервые я не был рад видеть Роззи. Ее поцелуй, прикосновения – все вызывало отторжение. Она продолжала говорить, но мой разум окутывала сладкая приятная нега. В очередной раз подняв взгляд, я не увидел Розалинду. На ее месте стояла Элоиза и медленно облизывала губы, расшнуровывая платье. Наконец она опустилась на колени и призывно посмотрела мне в глаза. Как же я этого ждал! Чувствуя подступающую яркую разрядку, внезапно услышал знакомый девичий шепот – Вот же гад… чешуйчатый!

Не может быть! Аккуратно высвободившись от обслуживающей меня девицы, я оттолкнул ее и вскочил на ноги, поправляя одежду. Мой дракон грозно зарычал, вырывая из полусонного состояния. Но ошибки быть не могло – передо мной стояла ошеломленная Роззи, а дракон отчаянно пытался взять надо мной верх и помчаться вслед за женой. Надо побыстрее отправить ее в Агатовые топи. Иначе сойду с ума, терзаемый противоречивыми чувствами в ее присутствии.

Последующие несколько часов мой дракон с обидой и презрением впервые посмел высказать все, что обо мне думает. И я позволил ему это сделать. Терзаемый странными чувствами, не то раскаянием, что изменил жене, не то сожалением о несбывшихся надеждах, не то просто накатившей усталостью, я выпил три бутыли крепкой настойки, абсолютно забыв, что под ее воздействием человеческая сущность слабеет и перестает контролировать тело, позволяя дракону им управлять. А мой зверь последние два дня был озабочен только инстинктом размножения …

Первое, что я увидел, приходя в себя – это уходящее под воду тело Элоизы, с завязанными моим ремнем запястьями. Ее глаза были закрыты, а тело не двигалось. Отчаяние и боль разом пронзили мое сердце. Я кинулся вслед за ней, быстро вытащил и положил на плитку купальни, пытаясь привести в сознание.

- Я чуть тебя не потерял… Прости, прости, прости… Ты сводишь меня с ума. Прости…Я выполню все, что ты хочешь…Я готов отослать Роззи…Только прости.

И как только счастье от того, что жена очнулась и пришла в себя, наполнило мою душу, Элоиза уверенным тоном произнесла:

- Я требую развод!

- Что?! – не поверил своим ушам. – Ты хоть понимаешь, что это значит?! В нашей стране более 100 лет никто не разводился.

- Значит в этом ты будешь первым. – съехидничала язва, а я готов был ее убить!

Надо