«Одобрит ли отец, если Сава поставит ей метку?» — подумал я и удивился собственным мыслям.

Неужели становлюсь таким же занудой, как Ник? Это что же, переход в альфу так на меня влияет?

Любовники, занятые друг другом, не сразу заметили, что у них появился зритель. Сава, не чувствуя угрозы с моей стороны, просто проигнорировал мое появление, а девушка инстинктивно спрятала взгляд, но не остановила брата.

— Вы бы хоть спрятались, что ли. Матери на вас нет! Она бы тебе устроила, братец, — поддел я Саву.

Савелий смутился.

— Ты прав, брат. Мы слегка забылись. Идем! — Он хотел увести свою пассию.

— Стой! — скомандовал я, и девушка замерла, глядя вниз.

Она вкусно пахла медом и перцем. Ее полная грудь, прикрытая лишь тонким кружевом, мало что скрывающим, часто и весьма соблазнительно вздымалась и опускалась. Фигура у волчицы была просто отличная, даже великолепная. Но я отметил это просто как факт, хотя раньше бы отреагировал с куда большим интересом. Да и запах не был таким уж манящим.

— Как тебя зовут? — спросил я, впервые взглянув на девушку прямо.

Сава нахмурился. Ему явно не нравилось то, что я делаю, но он промолчал.

— Нина, Аль… — Пальцы брата предупреждающе стиснули ее предплечье, и она поспешно исправилась: — Гамма.

Другие волки чувствовали мой переход! Нехорошо. Даже плохо для нашей семьи! Вот только что я могу с этим поделать?

— Нина, ты знаешь, в какой комнате устроилась Туманова Вера? Вы же вместе приехали? — спросил я нейтрально.

— Она в гостевом доме, но я не обратила внимания, где они с сестрой оставили вещи. Они раньше ушли спать.

— Понятно. Спасибо.

Взгляд своей истинной я ощутил, даже не видя ее. По коже словно огненные искорки побежали, лаская все чувства, а волоски на загривке приятно зашевелились. Гравитация Земли словно изменилась персонально для меня, и ноги сами зашагали к гостевому дому.

Глава 10

Вера

Следующий день после приезда Веры в Кедровое

Несмотря на бурлящие эмоции, уснула я очень быстро, словно кто-то выключил рубильник. Джетлаг, физическая и моральная усталость от необходимости скрываться всю дорогу от Москвы до Кедрового дали о себе знать.

Ночью меня разбудили какие-то звуки. Прислушавшись, я поняла, что это Лиза. Сестра не то стонала, не то плакала. Похоже, ей снился кошмар. Признаться честно, в темноте незнакомой квартиры, было жутковато.

Если она не прекратит, я не смогу уснуть!

Я поднялась и попыталась ее растолкать:

— Лиза? Лиз? Проснись!

Что-то невнятно пробормотав, сестра перевернулась на другой бок и затихла. Я тоже легла и еще долго смотрела в темноту. Сон не шел, мысли скакали с одного на другое.

Сначала я думала, что же с Лизой такое? То, что она не в порядке, было очевидно. Колючая, раздраженная, хоть и пыталась сдерживать эмоции. Да и люди, у которых все хорошо, носки на люстру не забрасывают.

Думала я и о себе, и о том, как теперь жить дальше, но в итоге все-таки уснула.

— Эй, э-э-й! Подъем! В универ пора! — Кто-то неласково тряс меня за плечо. — Да чтоб тебя!..

С трудом открыв глаза, я попыталась сообразить, где я, и что происходит? Спать хотелось так сильно, словно я и не ложилась вовсе.

Незнакомый запах чужой квартиры. Люстра, на которой я, кажется, видела вчера висящий носок… Аляповатое постельное белье… Я провела рукой по лицу и шумно выдохнула. Как бы я ни надеялась, но это не сон. Я в маленькой тетиной квартирке в забытом всеми Кедровом.

— Завтрак на столе. Сто раз приглашать не буду! — сообщила, покидая комнату, Лизка, тоже не очень-то выспавшаяся.

Натянув джинсы, я вышла за ней на кухню, где по тарелкам уже была разложена яичница из трех яиц и по две сосиски. Сестра медитировала на закипающий чайник, а тети Светы не было. Я вспомнила, что она все еще на дежурстве в поликлинике.

— Доброе утро! — на автопилоте поздоровалась я.

Мы с мамой всегда так приветствовали друг друга, словно заговаривая день.

— Доброе… Какое оно, нахрен, доброе? — буркнула Лизка. — Спать охота. Погода — отстой! В универе шесть пар по расписанию…

Предо мной стукнула по столу чашка с чем-то отдаленно напоминающим кофе.

Я улыбнулась, но встретившись взглядом с сестрой, вернула серьезное выражение лица. Да еще нахмурилась, мол: «Да-да, согласна полностью!»

После столь красочного описания утра, неудержимо потянуло зевнуть, что я с наслаждением и сделала, выдав:

— Если честно, утро — просто удавиться!

— Сечешь тему! — одобрительно фыркнула сестрица. — Давай ешь, пока не замерзло. Мы в универ опаздываем.

Какое-то время мы завтракали молча. Порция показалась просто огромной, но я съела все до крошки! Моя мама, следящая за своей, да и моей тоже, фигурой строго отслеживала баланс калорий. Видела бы она меня сейчас!

— В универе сегодня особо не высовывайся, — дожевывая последний кусок сосиски и ставя тарелку в раковину, сказала Лиза. — Народ здесь не такой простой, как может показаться. Произведешь неправильное первое впечатление и, всё!

Сестра выразительно выкатила глаза, лицом изображая возможные последствия моего неосмотрительного поведения.

От неожиданности я даже подавилась кофе.

— Ладно. Буду белой и пушистой, — откашлявшись, пообещала я с недоумением, пытаясь понять, что не так с ее одногруппниками.

— Уж постарайся. Это в твоих интересах. И… прости за вчерашнее. Мой бывший бойфренд козлина редкостный. Достал, вот я на тебя и сорвалась…

Лиза что-то еще хотела сказать, но, видимо, решила, что для первых откровений и этого достаточно.

— Проехали. — Кивнула я, с трудом глотая, вставший в горле растворимый кофе.

Прежде чем мы вышли из дома, пришлось дважды переодеться. Сначала Лиза забраковала короткую юбку с топом, а потом и мои любимые кожаные шорты.

— Вер, ты сдурела? — В голосе сестры прозвучало недоумение. — Вот выйдешь так из дома, и тебя точно за городскую сумасшедшую примут. Что-нибудь попроще давай… И, желательно, по погоде.

Пока я перетряхивала в очередной раз чемоданы, надеясь, что вечером разложу вещи в шкаф, обутая и одетая Лизка, нетерпеливо позвякивала ключами от входной двери.

— Так пойдет? — Начиная заводиться, я продемонстрировала ей очередной лук.

Серые ничем не примечательные джинсы с потертостями на коленках и вязаный свитер спокойного пудрово-коричневого цвета с широким