– Я хотела вам рассказать кое-что, не дожидаясь официальных допросов, – сказала, сделав глоток чая. Эмонианин насторожился и отложил пирожное на блюдце, а Платон посмотрел на меня подбадривающе. – Сегодня я пообщалась с подругой, переселенкой из девятнадцатого века Ванессой Калиль, она работала в театре костюмером. Так вот от неё я узнала, что она – ключ от сокровищницы акуса.

Командорус с шумом втянул в себя воздух.

– И вы спокойно сидели тут всё время и наслаждались вредной пищей? – не сдержал он возмущения, и меня, как волной, окатило его гневом.

– Не стоит раздражаться, ист. А что бы вы с этим сделали, получив информацию, допустим, два часа назад? – спросил Платон с убийственным спокойствием. – Всё бросили, схватили костюмера и полетели обратно на Энгин? – Командорус нахмурился и на вопрос не ответил. – Мы ведь в любом случае сначала всех опросим, а потом будем делать выводы.

– Вы правы, дар, – признал эмонианин.

Тогда я продолжила:

– Ванесса согласилась стать ключом потому, что её шантажировали младшей сестрой. Вивьен сейчас в безопасности, потому что находится на практике на Вегге, и сообщники акуса туда не попадут. Но моя подруга боится, что сестру обязательно возьмут в заложники, чтобы заставить её открыть дверь шахты. И вообще боится, что за ней с минуты на минуту явятся.

Мужчины переглянулись. Платон побарабанил пальцами по столу, а ист потёр татуировку на виске. Они явно думали, что теперь с этой информацией делать.

Глава 12

– Надо срочно связаться с руководством на Кеплер Лире. Без них на Веггу не попасть и не отправить предупреждение, – сказал, поднимаясь из-за стола, командорус.

Деловой и сосредоточенный, он выглядел ещё более устрашающе. Нет, так-то иста Бита Вал Алия можно даже назвать красивым: правильные, будто вытесанные из камня, черты лица, мощь и стать. Но лысый череп, украшенный ритуальными татуировками, красные глаза и тяжёлая аура делали его внешность воистину демонической.

– Не надо. У меня есть допуск на Веггу, – спокойно возразил ему дар Таамн Хазааш, к внешности которого вообще не придраться. – Мы можем по пути на Энгин-24 забрать сестру костюмера и оставить на «Карающем», пока будем проверять хранилище акуса. ДНК-симбионт сможет обеспечить её безопасность. Ну а дальше девушки уже сами решат, у кого им искать защиты: на Фениксе или у коалиции.

По лицу эмонианина пробежала лёгкая волна раздражения. Скорее всего, он плохо переносил главенство даурианца – эти расы давние соперники, – и дополнительная демонстрация возможностей главы миротворцев резала самолюбие следователя от властей будто тупым ножом. Я же была готова в ладоши бить от радости. Вернусь в центр помощи и расскажу прекрасную новость Ванессе.

– Принято, – проскрипел ист Бит и вперил в меня красные глаза, – может, у вас есть ещё какая-то важная информация, которую нам не помешало бы знать уже сегодня?

Я задумалась.

– Разве что про Ти и акуса, – сказала, припомнив всего одну годную новость, – говорят, они были любовниками, и сегодня энгинка выглядела особенно печально.

Мужчины дружно хмыкнули, и мне даже показалось, что эмонианин улыбнулся, хотя от похожей на оскал улыбки волосы дыбом вставали.

– Поли, акус либерец, – снисходительно пояснил мне свою реакцию Платон, – они не бывают ни с кем близки в том плане, о котором ты говоришь.

– Я в курсе, – огрызнулась, – но, может, они как-то странно дружили? Возможно, Тисити что-то знает.

– Дружба тоже сомнительна. Либерец не будет дружить с энгинцем. Только бизнес – отрезал ист Бит. – Но спасибо, что обратили внимание. Мы завтра поговорим с этой Тисити. Как её фамилия? Вали? У вас всё?

Какая потрясающая память!

– Да, Вали. И это всё, – отрапортовала я.

Сообщать о своих способностях я пока не планировала. Я обязательно о них расскажу Платону, когда всё закончится и начнётся моё обучение как миротворца, а вот эмонианину лучше ничего обо мне не знать. Почему-то именно на этом настаивала моя интуиция.

– Что ж, тогда я хотел бы вернуться в столицу, – сказал ист, – пользоваться своим транспортом нам на Фениксе запрещено, не могли бы вы, дар, вызвать мне такси?

– Я отвезу вас с Поли, – любезно ответил Платон, взглянув на часы.

Время уже действительно было позднее, и мне пора было возвращаться. Там Ванесса, наверное, уже заждалась. Однако лёгкий ветерок недовольства по душе просквозил. Платон мог бы отправить иста на такси, а меня отвезти сам.

Так. Ладно. Эти фантазии надо пресекать в зародыше. Обозвала себя размазнёй и вся подобралась.

– Спасибо. Ужин был великолепен, – произнесла с улыбкой, поднимаясь из-за стола, – я как будто дома побывала.

– Ещё повторим, Поли, но уже с пледом и на самой высокой крыше, – так же с улыбкой ответил Платон и подмигнул мне так многозначительно, что я похолодела.

Это что же выходит? Это же получается, он помнит всё, что я ему говорила в пентхаусе, когда думала, что жертва под воздействием препарата?!

Почему до меня это только сейчас дошло? Только актёрская выучка помогла не стушеваться. Какая стыдобища! Мамочки!

Мы вышли из коттеджа и пошли к стоянке «Карающего» на плац. Я намеренно встала рядом с истом подальше от дара, чтобы спокойно предаться самобичеванию.

Но это он и про поцелуй мой помнит! Ну кошмар! Теперь он наверняка думает, что я влюблённая в него дурочка. Так, быстрее отсюда надо убираться и вообще стараться с главой пореже видеться. И уж тем более не искать с ним встреч. Они вот завтра или послезавтра полетят на Энгин-24 через Веггу, а я останусь тут. Вот и хорошо. Может, меня уже тренировать начнут, и для всяких глупостей не будет ни времени, ни сил.

– Поли, от вас разит виной и стыдом. Вы что-то ещё скрываете? – вдруг спросил эмонианин и даже притормозил, чтобы просканировать меня красными глазами.

На улице стемнело, но это никак не помогло мне спрятать испуг и смятение. Он ведь почувствовал мои эмоции, а не рассмотрел. И резко щиты усиливать, которые я от неожиданности упустила, тоже не стоит. Это только сделает командоруса ещё более подозрительным. Что же делать?

– Вы немного ошиблись в определении эмоций Поли, ист Бит. Это не вина и стыд, это смущение, – пришёл на помощь Платон, правда, мне от того, что он меня так хорошо понимает, не легче. – Девушка просто только что осознала какой-то момент, который заставил её испытать неловкость. Я знаю, что на Эмоне не