Дочь летала всего лишь раз, космолеты для нее были в диковинку, и, конечно же, первым делом ее понесло к панорамным окнам. Дав волю ребенку, я неспешно последовала за ней.

Зал для путешествующих экстра-классом был настолько большим, что в нем поместилась бы половина тех людей, что толпились внизу. Широкие приземистые диваны были обращены к окнам и огорожены друг от друга высокими изгородями из живых пальм, что давало чувство уединенности. Да и туристов здесь было не так много: мы и пара групп землян в другом конце зала.

Еще внизу я заметила, как некоторые из них косо поглядывали на Миру. Путешествовать с детьми мало кто любит. Вот и пусть держатся от нас подальше. Ни она, ни я не любим пускать в свое пространство людей, если это не касается работы или учебы.

Когда восторги поутихли, моя художница взялась за любимое дело. Она старательно дышала на окно и аккуратно выводила пальчиком по запотевшему стеклу четкие линии космолета. Копии того, что стоял на взлетной площадке, сияя синими огнями. Ну все. Ребенок занят как минимум на полчаса, а я могу поработать.

Открыла нужный файл и потеряла счет времени, пока детская ладошка не накрыла экран планшета.

— Мам, — шепнула малышка и ручками повернула мою голову в нужном направлении, — почему тот голый дядя в штанах на нас так странно смотрит?

Я чуть язык не проглотила, благо горло свело.

Метрах в тридцати от нас стоял все тот же мужчина, в которого меня угораздило врезаться там, внизу. Но смотрел он действительно странно. Даже, когда мы обе повернулись, он ничуть не смутился. Наоборот, в его взгляде снова полыхнуло расплавленное золото, и это было заметно даже с такого неблизкого расстояния.

Теперь я могла посмотреть на него всего, и это впечатляло не меньше, чем те злосчастные кубики и мерцающие узоры, растекающиеся под кожей. Чрезвычайно высокий, уж точно на голову выше статистического землянина. Широкий в плечах, мощный в бедрах. Безупречные, будто тщательно вылепленные мышцы на груди и руках, и эта перевязь, еще больше подчеркивающая их рельеф. Волосы собраны плетением назад, благодаря чему бросается в глаза широкий лоб, четкий овал лица с крупными чертами. Почти рубленные скулы смягчаются густой аккуратной щетиной, и, наверное, только благодаря этому его грозный вид не отталкивает. Я бы могла рассматривать его вечно, потому что таких людей не бывает! Хотя, о чем я? Не человек он, во всяком случае, в обычном понимании этого слова.

Рассматривая лицо, я снова прилипла взглядом к его глазам, выражающим облегчение и тихую радость. Будто лет пятьдесят мы провели в разлуке, и, наконец, воссоединились.

Странные эти манурцы. Интересно, они все такие? И среди этих горячих полураздетых красавцев мне придется жить как минимум год? О. Мой. Бог.

Институт, в котором я работала, занимался лечением синдрома Клаца –редкой болезни, поражающей иммунную систему человека. После смерти самого профессора Клаца, я осталась единственным специалистом в этой области, и моя поездка на Ману-р была вовсе не развлекательной. Сам император Рамус Дарс лично пригласил меня на свою планету, чтобы я смогла заниматься исследованиями под его покровительством.

Я не размышляла ни минуты. На Земле меня больше ничего не держало. Институт давно не финансировался, отдел даже хотели закрыть, но из уважения к профессору нам выделяли крохи. А после его смерти мне явно дали понять, что тратить деньги на изучение болезни, которая поражает одного на миллион, больше не намерены.

Родители мои давно переселились на Салану, а муж…А мужа у меня никогда и не было.

Семь лет прошло, а горечь до сих пор заполняет сердце, которое, я думала, он вырвал и забрал с собой. Но, нет. Оно все так же билось в груди, даже не надеясь больше полюбить кого-то, кроме нашей дочери. Наверное, это был его прощальный подарок мне.

— Не обращай внимания, любовь моя! Эти инопланетяне все такие чудные!

Чмокнула в нос свою девочку, еще раз мазнула взглядом по масштабной фигуре манурца и открыла вкладку с мультфильмом. Сама же уперто пялилась в экран, пытаясь не думать о человеке, чей взгляд прожигал мой затылок. И чего приклеился?

Кожа потрескивала, будто наэлектризованная, и я даже несколько раз пригладила волосы, думая, что они торчат, как пух у одуванчика. Но с ними все было в порядке. Но еще кое-что не давало покоя. Нарастающее возбуждение. Тягучее, жаркое, оно неумолимо растекалось по низу живота, вынуждая прикусывать губу и задерживать дыхание.

Я ерзала как на иголках, пытаясь убедить себя, что это все особенная атмосфера космопорта. Мало ли какие технологии здесь используют, я же не физик, чтобы разбираться во всем этом. Может здесь все под электричеством, и я так неадекватно реагирую на это. Но в один миг мне стало легче. Даже в ушах зазвенело, будто от пустоты.

Не знаю, что меня дернуло, но я повернулась назад. Манурца больше не было. Ну не может же быть, что это из-за него меня трясло?

Выдохнув от облегчения, я откинулась на упругую спинку дивана и закрыла глаза.

А может, все намного проще? У меня столько лет не было мужчин, что я перевозбудилась глядя на первого встречного красавчика? Наверное, так и было. Самое время дать себе обещание найти кого-то «для здоровья», но нет. Не хочу ни к кому привязываться. Не хо-чу!

— Долго еще? — канючила Мира, уставшая от долгого сидения на месте.

Я глянула на инфо-голограмму, пытаясь вовлечь ребенка в подсчеты, но ее уже было не унять.

— Ма-а-ам, я есть хочу! — чуть ли не плакала моя козочка.

И, кажется, сходить в буфет было лучшим вариантом. Разомнемся, потянем время, поедим, в конце концов! Я с утра только энергетик в себя залить успела, хотя ребенка хорошенько накормила.

— Идем, моя голодная волчица!

— Да! — подпрыгнула кнопка, победно поднимая руки вверх, — мясо хочу!

— Побежали!

Взявшись за руки, мы помчали на запах еды: Мира вприпрыжку, я через раз. Зато уже через полминуты мы стояли у нарядной витрины с деликатесами, дожидаясь, пока парочка туристов-пенсионеров-миллионеров наконец выберет нужный сорт икры для канапе.

— Доброго утра нашим маленьким гостям! — улыбнулся продавец, — и их прекрасным мамам!

Мира подозрительно глянула на парня за стойкой. Не привык ребенок к комплиментам от мужчин. Дикая, как я. И не стоит гадать, кто в этом виноват. Любого, кто пытался приблизиться ко мне, я