– Живо, я сказала!–  грубый окрик заставил их выйти из оцепенения и она поспешили к входной двери, нам же с девочками проход был фактически заблокирован кучей камней и досок.

 Чуть пошатываясь от накатившего головокружения, я поспешила в комнату, где перепуганные девочки сбились стайкой в центре, как птички, у которых отняли гнездо.

– Аманда, у тебя кровь, – голос  Джесс звучал  словно из глубокой бочки, глухо и почти не слышно.

– Что? Где… – произнесла я, проведя ладонью по затылку и с недоумением уставилась на алые следы, оставленные на руке.

Сердце забилось чаще, но я старалась не подавать виду. Важно было оставаться сильной ради девочек, которые теперь смотрели на меня с еще большей тревогой, и я знала, что должна найти способ успокоить их, несмотря на собственный страх.

Звон в ушах нарастал,  я тряхнула головой, стараясь прогнать назойливое гудение, но оно становилось всё сильнее и сельнее, как будто велосипедный клаксон раздавался прямо в моих ушах. Вдруг я почувствовала прикосновение к руке – Лили подошла совсем близко и что-то говорила, но ее слова ускользали от меня. Я лишь видела, как она открывала рот, снова и снова сжимая мою руку.

Мы умрем, да?

Эти жуткие слова, я прочла по ее губам.  Осознание нависшей опасности отрезвило словно ушат холодной воды. Поковыляла к окну и резко распахнув шторы, уставилась в чернильную тьму.

– Джесс, ты первая! – Я ужаснулась, не услышав собственного голоса, но остальные прекрасно меня поняли. Дёрнув защёлку,  открыла ставни, и ночная прохлада хлынула в лицо, даря спасительную свежесть.

Мы действовали быстро и слаженно. Девочки постарше смогли выпрыгнуть сами – благо у нас всего один этаж, и расстояние до земли небольшое. Малышей приходилось передавать из рук в руки, торопливо и осторожно. Я выбиралась последней, зажав подмышкой извивающуюся Бести, и уже была на подоконнике, когда снова раздался жуткий треск осыпающихся кирпичей. В этот момент меня охватило противоречивое чувство: радость от того, что слух наконец вернулся ко мне, и ужас от осознания, что не только крыша, но и весь дом может рухнуть.

Что вообще происходит? Да, потолок нещадно протекал, и в дождливую погоду приходилось ставить ведра и кастрюли на пол, но крыша не была настолько ветхой, чтобы обрушиться.

– Аманда,  чего застыла? – Оливер подбежал к окну и начал отчаянно дергать меня за ногу.

– Перестань, иначе я сейчас упаду, – попросила я, стараясь сохранить равновесие.

Мальчик послушно отошёл, предоставляя мне пространство, и я благополучно спрыгнула, передавая ему вопящую Бестию.

Оглядела притихших детей и на всякий случай всех пересчитала.  Ребята топтались с ноги на ногу, босые ступни дрожали на влажной от ночной прохлады траве, а в глазах читалось беспокойство. Некоторые из них сжимали руки друг друга, словно искали в этом простом жесте утешение. Я ощутила прилив жалости к этим испуганным и замерзшим детям, и мне нестерпимо захотелось сделать всё, чтобы их успокоить и защитить.

И что мне делать со всеми вами?

 Возвращаться в приют опасно, но дети продрогнут до утра на улице. Как жаль, что мамы с нами нет – она обязательно нашла бы выход из этой ситуации.

Решение нашлось неожиданно быстро. Стоило только поднять глаза и увидеть темный, мрачный силуэт старинного дома, вырисовывающийся на фоне ярко светящей огромной луны. Лунный свет, словно серебряное покрывало, окутывал некогда роскошный графский особняк.

Когда-то там жила ныне покойная графиня Вейн. Щедрая и чуткая дама, она подарила городу часть своих земель и оплатила строительство сиротского приюта, мечтая о том, чтобы каждый обездоленный ребёнок имел дом и заботу. После её смерти остался небольшой фонд, прибыль от которого помогала компенсировать расходы на содержание приюта. С каждым годом этот фонд истощался, как старый источник, пересохший от времени. Выплаты становились всё меньше и меньше, пока в конце концов не прекратились совсем.

– В  графском доме ведь сейчас никто не живет?– я оценивающе прищурилась, прикидывая в уме как много лет мне придется провести на каторге за незаконное проникновение в чужое жилище. Ну это при условии конечно, что нас там поймают.

– Он совершенно пустой, мы на той неделе ловили кротов в саду, – выпалил Мик, за что получил затрещину от брата.

– Но нас никто не наругал! – тут же оправдался рыжий озорник.

– Оливер говорит, что там водятся призраки.

– А ты сам видел?– хмыкнула рассудительная Джесс.

– Все знают что по графскому дому разгуливает мертвая  невеста, она накидывает на жертву свою окровавленную фату и утаскивает в потусторонний мир,– зловещим тоном протянул Мик, нагнетая атмосферу.

Руби разрыдалась, вцепившись в полы моего халата, а я украдкой показала мальчишкам кулак.

– Так, живо все взялись за руки и шагаем за мной! – скомандовала я.

Мы добрались до заброшенного особняка быстрее, чем ожидали. Когда-то роскошный сад, сейчас скрытый густыми зарослями сорняков и дикого шиповника, казался зловещим и неприветливым. Ветки шиповника, словно тёмные руки, тянулись сквозь сумрак, цепляясь за воздух. Над кустами кружили светлячки, освещая розовые бутоны тревожным мерцанием, а громкий стрекот сверчков, эхом отзывался в холодной ночной тиши.

– Нужно разбить окно, – Джесс подняла увесистый камень и прицелилась в одно из стекол.

– Ха, дилетанты! – с бравадой воскликнул Мик, дернув за живую изгородь, и ловко забрался по ней на второй этаж. Я и ахнуть не успела, как он уже оказался на балконе, распахнул дверь и исчез.

– О-о-о-ливер! – раздувая ноздри от негодования, я повернулась к рыжему мальчишке. – И как часто вы сюда ходите ловить кротов?

– Пару раз, честное слово! – он задыхался от смеха. – А-а-а! Аманда, отпусти ухо!

– Вот приедет мама… то есть миссис Фер, я ей всё доложу.

– А я расскажу ей, что это ты нас заставила! Вот!

– Ах, ты наглец маленький!

В этот момент раздался щелчок задвижки, и входная дверь со скрипом отворилась. Мы оказались в просторном холле, поглощенном тьмой. По моей спине невольно заскользили мурашки.

– Так, на новоселье перво-наперво в новый дом надо впустить кошку, мне так папа говорил, – заявила Джесс, хватая вертевшуюся под ногами Бестию.

– Отпусти Бести,– захныкала Лили.– А если мертвая невеста заберет ее?

– Глупости все это,– хмыкнула Джесс.

– Аманда, скажи ей! – Лили уже ревела в голос, вытаскивая вдруг притихшего песика из рук Джесс.

– Девочки, прекратите, – я попыталась призвать всех к порядку. – К тому же в дом уже вошел Мик, будем считать, что традиция соблюдена.

Мальчишки оказались посмелее и тут же гурьбой ввалились в холл, распахнули портьеры, и