Нет. Я не хочу, чтобы меня оставляли с этим мужчиной вдвоём. Он меня пугает. Его взгляд, голос, то как он держится… всё заставляет мои внутренние радары буквально вопить об опасности.

Когда за матерью и лекарем закрывается дверь, мы с военачальником остаёмся вдвоём.

Я встаю с кресла и выпрямляю спину, глядя, как он надвигается на меня огромной чёрной скалой. Не хочу показывать, что нервничаю, поэтому лишь поджимаю губы.

Он подходит, бесцеремонно берёт мою руку и разворачивает её. С удивлением вижу, что на внутренней стороне запястья чернеет странная татуировка в виде дракона. И самое жуткое – она двигается. Я вижу, как дракон ведёт головой в сторону, как он смотрит на нас зелёными глазами, которые безумно похожи на глаза Норда.

Когда военачальник пальцем касается рисунка, невесомо оглаживая его, сердце ускоряет свой ритм, а воздух будто резко заканчивается.

Я хочу вырваться, но мужская рука крепко, почти до боли сжимает моё тонкое запястье. Поднимаю глаза и строптиво прищуриваюсь. Нет, я не стану показывать мучителю свой страх.

– Значит, беременна от другого, – цедит он, искривляя чувственные губы в недоброй усмешке. – И как же так вышло, если на тебе моя метка истинности, Анна?

Метка истинности…

Я пытаюсь вспомнить и, на удивление, всплывают какие-то отрывочные фрагменты. Точно… из-за этой проклятой метки меня отдали этому ужасному человеку. Она означает принадлежность. И мне это совсем не нравится. Но сейчас она может меня защитить. Ведь истинных берегут, они рожают сильных наследников.

– Мы связаны, – смотрю в глаза бывшего жениха и вижу там лишь холод. – Принадлежим друг другу. Я беременна твоим сыном!

Он должен поверить мне.

– Связаны? – он растягивает уголки губ в ленивой усмешке. – Ошибаешься. Я выжгу эту лживую связь на корню. Так даже лучше, Анна. Мне не нужна старая жена. Молодая подарит мне настоящего наследника, а не бастарда, которого ты хотела мне подсунуть. Отправишься туда, где тебе и место – к старым девам в земли безмужних.

***

– Мне всего-то двадцать семь, – возмущённо произношу я, вырывая у военачальника Норда свою руку.

– Уже двадцать семь, – на губах бывшего жениха всё та же едкая усмешка.

Кто вообще сказал, что я должна ехать в эти земли безмужних? С чего бы вдруг? Раз лир Норд мне больше не жених, теперь я сама буду распоряжаться своей жизнью.

– Что мне делать, разберусь без вас, – холодно роняю я и направляюсь к двери, пытаясь обойти Рагнара.

Он разворачивает меня к себе одним рывком. А затем рука военачальника ложится на подбородок, поднимая голову, заставляя смотреть ему в глаза.

– Ты что несёшь, Анна? – грубо чеканит бывший жених. – Чем ты собралась распоряжаться? Забыла своё место?

Мы слишком близко друг к другу. И вдруг я вижу, как Рагнар опускает глаза ниже, прямо в моё декольте. Хочу возмутиться, но ядовитые слова замирают на губах.

Потому что в глазах бывшего жениха снова появляется и пульсирует жуткий нечеловеческий зрачок, который я уже замечала ранее. От неожиданности я подаюсь назад, падаю в кресло, а затем и вовсе вжимаюсь в его спинку. В этот раз скрыть испуг не получается. Он чудовище!

Не проходит и секунды, как мощные руки Норда опускаются на подлокотники, отрезая мне путь к отступлению. А его лицо оказывается в паре десятков сантиметров от моего.

– Думала уйдёшь так просто? Ты скажешь мне всё. В первую очередь назови имя своего любовника. И не жди, что я его пощажу.

Я резко втягиваю воздух. От военачальника пахнет кардамоном и мускатным орехом. Приятный и даже завораживающий аромат. Он будит во мне странное чувство, которое я сразу же отметаю, как неуместное и даже опасное.

– У меня нет любовника. Думаю, нужно вызвать другого лекаря. Пусть принесёт ещё один кристалл, этот явно был бракованный. И что это вообще за блажь по какому-то камушку определять отцовство? – отрывистым полушёпотом говорю я, выставляя перед собой руки и мягко пытаясь отстранить военачальника.

Мне совсем не нравится, когда так грубо нарушают моё личное пространство уже в который раз.

– Я вызову другого лекаря, – недобро щурится военачальник Норд. – Тебя обязательно осмотрят ещё раз.

– Отлично, спасибо, – мне даже удаётся выдавить из себя улыбку. – Вот увидите, он скажет, что это всё ошибка.

Меня переполняет облегчением. Может всё ещё можно решить мирным путём?

– А ещё я вызову жреца, – обманчиво спокойно говорит военачальник.

– Зачем?

Бывший жених убирает руки с подлокотников и теперь стоит, возвышаясь надо мной. Глядит так, что меня наизнанку выворачивает.

– Ты не смогла бы забеременеть от другого мужчины, нося на запястье настоящую метку истинности. Ты подделала её. Не так ли, Анна? Знаешь ведь, что теперь будет?

Грудь ошпаривает ледяным страхом. Я сама не осознаю откуда это знание, но точно понимаю – обвинение серьёзное.

– Не подделывала. Хватит во всём меня обвинять!

Военачальник лишь пожимает плечами:

– Хотела обмануть меня, но просчиталась. Это в твоём стиле.

– Что значит в моём стиле? – настороженно спрашиваю я.

– Ты всегда была нелепа и глупа. Теперь я начинаю понимать, почему ты не вышла замуж до своих лет.

До двадцати семи? Он снова намекает, что я старая? Хотя нет, он прямым текстом говорит. И с чего бы я была нелепа и глупа?

Вдруг дверь отворяется, на пороге появляется милая девушка лет двадцати в розовом платье с белым бантом и длинными золотыми вьющимися волосами. Рядом с ней мужчина в серой хламиде с каким-то странным посохом в руке.

– Военачальник Норд, – девушка бросается вперёд и нагло вцепляется в руку моего бывшего жениха, мило хлопает длинными ресницами, облизывает пухлые губы, а затем произносит: – Я уверена, это всё ошибка. Сестра ни в чём не виновата. Матушка велела прислать жреца, чтобы он во всём разобрался.

– Предусмотрительно, – Рагнар кидает на жреца короткий взгляд, а затем поворачивается к моей сестре: – Милава, тебе не стоит вмешиваться в эту грязь.

Из глаз бывшего жениха уходит жёсткость, когда он смотрит на мою сестру. Сердце предательски вздрагивает. Ведь на меня он смотрит по-другому.

– Ах, благодарю за заботу, – сестра мило краснеет и делает пару шагов назад, смущённо потупляя взгляд.

Лишь спустя несколько секунд вспоминает, что вообще-то я тоже в комнате, поднимает голову и слабо улыбается мне:

– Всё будет хорошо, сестрёнка.

Жрец резко вскидывает посох в мою сторону и громогласно объявляет:

– Греховница! Чресла твои осквернены похотью,