Ан-нет, он довольно умен и магически одарен, раз за пять секунд вычислил во мне ведьму. Не зря он стал главой тайной канцелярии, явно не из-за известного рода, все-таки за собственные заслуги. Недооценила я брюнета. С другой стороны, на портьере весело раскачивается летучая мышь, а всем известно, что семейство Ревэйн — маги.

— Тогда, — надменно фыркнула Катрина, вставая возле меня, — я не поеду. С Лавли я провела половину жизни, и мне важно, чтобы она оставалась рядом.

Я нутром чувствовала, как брюнет хочет возразить, и как он не хочет брать меня. Я ведьма, этим многое сказано. Не по моей прихоти, но к ведьмам на всем Рэйхенде относились предвзято. Считалось, что у чародеек вредный и невыносимый характер. А какое горе, если в семье аристократов рождалась ведьма, а уж тем более темная.

С другой стороны, он не мог явно отказать. Катрина, пусть и безголовая девочка, но очень упертая и капризная. И нужна ему. Земли герцога граничили с другим королевством, давали выход к морю. Так что партия для принца была выгодной, несмотря на то, что она никакая не принцесса.

— Что же, — медленно вздохнул глава тайной канцелярии. — Я дам свое позволение, но... — он остановился, вновь посмотрев на меня, — ведьма даст определенные клятвы. Случайных людей при дворе нет.

— Она согласна, — торопливо заверила госпожа Ревэйн.

Да, блин. Я не согласна.

— Да, Лавли все сделает, — повторил за женой герцог.

Так, блин. Кажется, за меня решили.

Я проходила собственные стадии принятия. Если я и согласна, то клятву дам по своим правилам. Не упал мне какой-то могущественный маг, чтобы из меня веревки вить.

Но сейчас я молчала. Размышляла над тем, что мне придется жить при дворе. Катрину одну не оставить, она дамочка идейная и простая, как пять копеек. С такой можно в лес, на океан и в дальние дали. Она не предаст, но по дороге будет жутко тупить, пускаясь во все тяжкие и не осознавая, что она творит. Пусть я намеревалась через полгода, когда завершится наш контракт, уволится, но не бросать же подружку.

Ладно... блин.

— Сделаю, — сдержанно отозвалась я.

— Хорошо, — заключил глава тайной канцелярии. — Значит, через неделю Катриона в сопровождении служанки явится на отбор. Перед этим заключается магический контракт, означающий, что вы принимаете все его пункты. — Развернул длинный пергамент. — Я предупреждаю, что отбор, это не только светское мероприятие, оно довольно опасное. Козни соперниц, уловки от других государств, поддерживающие своих кандидаток. Мы охраняем девушек, но на таком действии может случиться что угодно.

Обожаю. Отбор, это ведь не только соревнование между невестами. Это красочное, зрелищное времяпрепровождение для всех жителей Эльхалии. Все или закончится свадьбой, или жутким убийством.

— Ага, — весело подпела мне Вспышка. — В любом случае — повеселимся!

Поговаривают, что на прошлом отборе две девушки сошли с ума, а третью изувечили. Чего не сделаешь ради любви? Очень увлекательный миг геополитического насилия. Мечтаю туда попасть.

Увы, но у моей Катрины внимания было, как у щенка. Она любовалась лучиком света, создавшим солнечного зайчика. Замечталась, представляя красавца-принца и глубокую любовь. Зря я ей сказки из своего мира перечитывала, кажется, она выросла чересчур романтичной барышней.

Станется, сама наследнику откажет, потому что ходить замуж без любви ей не велела великая русская литература... И особенно Толстой. Впечатлилась она Анной Карениной.

Хоть отец взглянул на меня, словно искал поддержки. Я постаралась незаметно кивнуть, показывая, что я буду помогать его дочери, но мой жест не укрылся от брюнета.

— Да, мы подпишем, — толкнула герцога в бок госпожа Ревэйн.

Условности были учтены. Мужчины встали, раскланялись, а глава тайной канцелярии странно прищурился, когда обернулся. Его глаза вновь на мне застыли.

— Будем рады... — закашлялся он, — принять леди Ревэйн.

— А она-то как, — защебетала старшая госпожа.

Когда гостей выпроводили, удостоверились, что они отбыли, мало ли, чета супругов позвала меня и свою дочь на более интимный разговор.

Посмотрел на любимую, дорогую бесценную Катрину:

— Эх, не такого будущего я тебе желал, — грустно вздохнул он. — Я думал ты отучишься, обретешь полезные навыки, как Лавли, например, — показал на меня, — а уже потом замуж выйдешь, непременно за хорошего человека, чтобы не пил и не бил.

— Конечно, папочка. Я выйду замуж... — улыбнулась ему девушка, а он хлопнул себя по лбу.

— Не с того ты начала, — мотнул он головой и повернулся ко мне.

Видимо, я подавала больше надежд.

— Лавли, ты готова к приключениям?

— Да, господин, — подтвердила я, насторожившись.

— А к опасностям?

Я еще больше напряглась.

— Сомнительно, но ок.

— А умереть за Катрину готова?

— А можно повторить вопрос? — я закашлялась.

Не то чтобы я сильно переживала или была неуверена в себе. Вообще-то, Катрина только казалась дурочкой, а на деле очень умно рассудила, решив потащить меня за собой.

Я попала в этот мир после своей смерти. Глупой, дурацкой смерти под колесами самоката. А там, между прочим, у меня была любимая работа судебным медэкспертом, цветы на подоконнике и квартира, взятая в ипотеку. Так что, когда я очнулась в новом мире и немного пришла в себя, не сильно-то расстраивалась. Это надо же, как я из долгового ярма выбралась, буквально телом заплатила.

Вселилась в тело юной девушки пятнадцати лет, погибшей от лихорадки, пробудилась, заимела ведьминский дар, фамильяра и наставника-лекаря.

Меня в бешенство вводил мой возраст, необходимость подчиняться и изучать новую реальность. Но признаваться в попаданстве было опасно. Ходили слухи, что это не редкость, что иномиряне частенько прилетают в Рэйхенд, но их отлавливали и отправляли на неизвестный остров. В общем, следовало вести себя тихо. Я перестала бороться со своими внутренними демонами. Теперь мы с ними были заодно.

Да и тихо я не умела, но тут помогало происхождение ведьмы. Если ведьма ведет себя плохо, странно и чудно, для нее не удивительно. Тем и пользовалась. В тайну была посвящена только Вспышка, так я нарекла фамильяра.

Старый лекарь почил, обучив тому, что сам умел и отправил к герцогам, а они приставили служанкой к Катрине. Я быстро заручилась поддержкой их семьи, потому что спасла ей жизнь, и имела ценный, редкий дар.

Меня называли «ароматником», Я могла почуять