— Оралия, — позвал король Тифон, его голос прорезал слух. — Контроль.

Боль пронзила руки, когда золотой свет короля ослепил меня. Я закричала, наклонившись вперед, раскинув руки по сочной зеленой траве, когда тени вырвались из моей груди. Магия Тифона сожгла тьму, которую выпустила моя тоска.

В мгновение ока свет исчез. После него осталась шипящая, жгучая агония. Воздух жег легкие, перед глазами расплывались черные пятна. Я отпрянула от золотого света, который каскадом лился по траве, когда король опустился на колени рядом со мной, тихие слова сорвались с его губ.

— Если ты не освоишь контроль, ты превратишь все в руины и принесешь нам погибель.

Я кивнула, солнце отражалось от его золотистой кожи, окрашивая мои веки в кроваво-красный цвет. Он презирал то, кем я была так же, как и я, но ему приходилось мириться с этим. За поучениями никогда не следовало никакого утешения, только напоминание о моем долге и опасности, которую я представляла для королевства.

— Да, мой король. — Слезы брызнули на тыльную сторону моих перчаток, дрожь прокатилась по позвоночнику, а боль медленно утихла, превратившись в глухую пульсацию.

Король Тифон тяжело вздохнул. Я села на пятки, вытирая лицо рукавом мантии, стараясь не касаться ожогов, которые его сила оставила на моих предплечьях. Плечи согнулись под грузом горя и досады от проклятия, бурлившего в моих венах.

— Мне надо идти. Кастон и его люди скоро прибудут, и я должен встретить их.

Вспыхнула маленькая искра, прорезавшая смолоподобный стыд, клубящийся в моей груди. Визиты Кастона были короткими мгновениями солнечного света в моем существовании. С пятнадцати лет наследник короля Тифона жил обычной жизнью солдата, чтобы понять жертву, которую приносили человеческие воины и полубоги ради всех, кто жил в королевстве.

— Сады, Оралия. За ними нужно ухаживать, иначе чума Инферниса может добраться и до наших посевов. — Голос короля Тифона был твердым, не терпящим возражений.

Долг превыше всего.

— Да, Ваша Светлость, — ответила я, опустив подбородок и приложив кончики пальцев ко лбу.

С еще одним взмахом крыльев король поднялся, проведя рукой по лицу.

— Сегодня вечером, после ужина, мы снова обсудим, как найти решение твоего проклятия.

Ужас пробежал по моей спине, когда король исчез в порыве ветра, поднимаясь все выше в небо. Призрак детской агонии пульсировал в моих конечностях, эхо его первых попыток избавить мою магию от тьмы. Ноги ныли при мысли о долгих ночах, проведенных на коленях на холодном мраморном полу тронного зала, о магии целителей, обжигающей мои вены, о пепле, просеянном сквозь мои пальцы, о крови, оставшейся позади.

Ибо гибель и руины следовали за мной, куда бы я ни пошла.

ГЛАВА 2

Оралия

— Оралия… — пробормотал Драйстен. — Сады?

Я тяжело вздохнула, поднявшись на ноги и разглаживая переднюю часть своего светло-голубого платья.

Драйстен был моим стражем с тех пор, как я научилась ходить. В те годы он носил меня на руках, золотая мантия заботливо окутывала плечи, пока мы бродили по садам и полям вокруг замка. Но это было до того, как меня укусили. После этого любое прикосновение стало опасным, даже попытка помочь мне встать.

Его кожа была тёмной, с едва заметным голубоватым оттенком, как ночное небо, а волосы — ярко-белыми, собранными в толстые пряди, стянутые золотым шнуром у основания шеи. Но больше всего я любила его глаза — серые, наполненные отеческой любовью и заботой.

— Конечно, — ответила я дрогнувшим голосом. — Не будем заставлять их ждать.

Доспехи Драйстена искрились на солнце. Его плечи были напряжены, словно подняты к самым ушам, отражая стресс от того, что он стал свидетелем моего недавнего всплеска эмоций и ничего не смог сделать.

— Знаю, это не то, что ты планировала на сегодня, но яблони так и не зацвели. Ильяна начинает беспокоиться.

Я кивнула, и мы направились по извилистой дорожке, выложенной белым камнем, которая вела через земли, прилегающие к замку. Густая, насыщенно-зелёная трава мерно покачивалась от лёгкого осеннего ветра. Сейчас цветов не было, но весной здесь раскинется море розовых, сиреневых и голубых оттенков, простирающееся до самого горизонта.

— Мне очень жаль, — прошептала я.

Драйстен покачал головой, переместив шлем, который держал подмышкой.

— Король найдёт решение, Оралия.

Оставшуюся часть фразы он не произнёс, но я поняла.

Он обязан.

— Возможно, он обратится за советом к другим древним богам, — продолжил Драйстен, вселяя в меня проблеск надежды.

Но надежда угасла так же быстро, как и появилась. Король Тифон был редким богом — тем, кто существовал до появления времени, бессмертным. Его отец создал мир при помощи Великих Матерей, которые вылепили саму землю под нашими ногами, ветер, развевающий наши волосы, и даже солнце в небе. Их вдохновил золотой сын Тифон.

Большинство таких вечных богов исчезли за минувшие тысячелетия, либо пали в великих войнах, начатых сперва великанами, что выросли из гор, а затем Подземным Королём Инферниса, правителем царства мёртвых.

Других древних уже не осталось. Король Тифон был последним. Ну… кроме Подземного Короля.

— Возможно, дело в том, чтобы научиться сдерживать свой гнев, — предположила я, вспомнив все те моменты, когда из кожи вырывались тени.

В детстве такое происходило часто. И, хотя с течением веков я обрела хоть какое-то подобие контроля, проклятие оставалось дикой тварью, заточённой в клетке. Стоило лишь потрясти решётки, чтобы почувствовать его ярость.

Драйстен сжал губы, его серые глаза мельком скользнули по моему лицу, прежде чем снова устремиться вперёд, к дорожке.

— Ты многое потеряла, Оралия. Твой гнев вполне объясним.

Я покачала головой.

— Я не должна так остро ощущать утрату. Я ведь даже не знала свою мать.

Он слегка наклонил голову, будто пытаясь обдумать мои слова, и выражение его лица стало отстранённым.

— Это не единственная потеря, о которой я говорю.

Ему не нужно было произносить больше ни слова. Не было нужды описывать изоляцию, которую я терпела. То, как меня не касались уже 245 лет, если только не для того, чтобы почувствовать, как кожа рассыпается в пепел под моими ладонями. Мне было отказано в близости с другими людьми, и возможности найти настоящую связь, настоящего возлюбленного, которого я смогу назвать своим.

Когда-то я надеялась, что это возможно. Но эта надежда обратилась в прах, оставив лишь ужас перед монстром, живущим под моей кожей.

Мы молча приблизились к саду с его широкими, покрытыми листвой кронами. Среди густой листвы я сразу