Мое горло рефлекторно сжимается, когда я обдумываю откровение паука из Ортуса.

Я видела кровь в сознании Трифона. Я видела невидящие глаза Кэдмона, окровавленные и пустые, а также его скрюченное тело. Как мог кто-то — даже Бог — пережить это?

— Кайра? — Хриплый голос Теоса сонный и глубокий. Замедляя дыхание, я смотрю вниз на его запрокинутое лицо. Что-то в моем собственном, должно быть, отражает бурю эмоций, захлестывающих меня, потому что он моргает, и слой дремоты исчезает в одно мгновение. Он садится и тянется ко мне. — Что случилось?

Мои губы приоткрываются, но слов не выходит. Что я могу сказать? Как мне объяснить? Я качаю головой. В этом нет смысла. Что, если… что, если это действительно был сон? Желание. Надежда.

Если Кэдмон не мертв, возможно, у нас все еще есть шанс заручиться его помощью. Кэдмон знает, что ждет нас в будущем. Он тот, кто должен направлять нас. Я качаю головой и делаю глубокий вдох, опускаясь рядом с ним, прижимаясь лбом к его плечу, прежде чем осознаю, что он обнажен выше пояса.

Снова поднимаясь, я моргаю, глядя на него. — Что… — Я тянусь за одеялами и срываю их, разинув рот при виде Теоса в полной наготе. — Ты что, в таком виде шел до моей комнаты?

Когда я снова встречаюсь с ним взглядом, в уголке его рта появляется усмешка, а бровь приподнимается. — Возможно… — уклоняется он.

Я набрасываю одеяло обратно на его бедра и медленно увеличивающуюся эрекцию там. С рычанием отворачиваюсь от него и соскальзываю на край матраса. — Чертовски глупо, — бормочу я. — Нас буквально держат в тюрьме из серы в ожидании смерти, высасывающей душу, а ты…

Смеясь, Теос обхватывает меня руками и тянет еще глубже на кровать. Если не ударить его локтем в живот и не врезать кулаком по его красивому лицу, вырваться из его цепких объятий — тщетная попытка. На мгновение я подумываю о том, чтобы все равно убрать свой кинжал, но затем отказываюсь от этой идеи, когда он сажает меня к себе на бедра и утыкается головой в изгиб моей шеи.

Несмотря на напряженный член, упирающийся в мой зад, он дышит медленно и ровно в течение нескольких секунд, не дотрагиваясь до моей груди или меж бедер. Вместо этого он, кажется, медлит, прежде чем заговорить. — Скажи мне, — настаивает он. — В чем дело?

Я закрываю глаза, когда свет рассвета за окном становится ярче и заливает остальную часть комнаты ровным освещением. Мои руки лежат на его предплечьях, прижимающих меня к нему. — Позже, — прохрипела я. — Я не совсем уверена, что это такое, но я расскажу тебе и остальным позже.

Теос поднимает голову и одной рукой касается моего подбородка. Мои глаза открываются, когда он поворачивает мою голову так, что я вынуждена встретиться с ним взглядом. Золотистый и слегка светящийся, он смотрит на меня с серьезностью, которую я редко у него видела.

— Ты действительно доверяешь нам? — спрашивает он легким голосом, несмотря на напряженное выражение лица. — Или нет?

Нет.

Да.

Блядь. Я нихуя не знаю.

Мой ответ, когда он приходит, — это все, что я могу предложить. — Я доверяю вам настолько, как никому другому, Теос.

Его губы приподнимаются, и морщинка между бровями немного разглаживается. — Полагаю, это лучшее, что я могу от тебя услышать.

Я беспомощно пожимаю плечами. — Это лучшее, что кто-либо когда-либо получал от меня. — И это ложь, думаю я про себя, потому что за последние несколько месяцев я кое-что поняла о Теосе и его братьях.

Даркхейвены — жестокие существа, монстры сами по себе, но друг другу они верны… и мне… Я думаю, что это может быть все, о чем я даже не подозревала, что ищу.

Еще раз наклонив голову, Теос накрывает мой рот своим. Его язык раздвигает мои губы и погружается внутрь. Со стоном смятения и разочарования я открываю рот и позволяю ему поступить по-своему — уступка, которую я никогда не делала ни для кого другого. То есть, для любого, кто не из Даркхейвенов.

Его поцелуй легкий и томный. Даже когда твердый выступ его члена скользит по ткани на моей заднице и поясницы, он не настаивает на большем. Вместо этого он, кажется, совершенно доволен тем, что просто целует меня. Его язык раскрывает меня снова и снова, его голова поворачивается то в одну, то в другую сторону.

Через несколько минут он меняет положение, побуждая меня повернуться и оседлать его, чтобы мы могли возобновить поцелуй. Не в силах ничего с собой поделать и каким-то образом понимая, что это всего лишь краткое бегство от нашей реальности, я позволяю ему.

Я опускаюсь к нему на бедра, прижимаясь к нему своей прикрытой тканью киской, скользя вверх-вниз, взад-вперед. Все это время его руки сжимают мои бедра, а его зубы, губы и язык сводят меня с ума. Мои бедра покрываются влажными соками, чем дольше длится поцелуй, а живот сжимается, сокращаясь от желания.

— Теос… — Я выдыхаю его имя, когда он отрывает свои губы от моих и отворачивает голову, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его снова.

— Нет, Кайра, подожди.

Черт возьми, нет, я не хочу ждать. Обхватив его лицо рукой, я притягиваю его к себе и наклоняюсь, соблазняя его резкой встречей губ. Его низкий, рокочущий мужской смешок раздражает меня настолько, что я протягиваю руку между нашими телами и беру его член в ладонь.

Смех тут же обрывается, когда он делает резкий вдох. — Кайра. — Мое имя звучит предупреждением в его устах, на которое я не собираюсь обращать внимания.

Я поднимаю взгляд на его лицо, внезапно искажённое напряжением, и пробую первый медленный, аккуратный рывок — крепко обхватываю его ладонью и начинаю двигать рукой вверх-вниз, от основания к самому кончику. Он оскаливается, почти рыча.

— Черт возьми, Деа, — рычит он. — Ты меня убиваешь.

Выгибая бровь, я повторяю действие. — Уверяю тебя, — спокойно говорю я ему. — Я никогда никого не убивала таким образом.

Его бедра приподнимаются от прикосновений моей руки, толкаясь в моей ладони, пока он ищет большего давления, большего удовольствия. Я немного отодвигаюсь назад и протягиваю другую руку, на этот раз ниже, под его тяжелый член и к мешочку под ним. Теос хватается за простыни и одеяла по обе стороны от наших тел, скручивая их, когда еще одно неразборчивое ругательство срывается с его губ.

После всего, через что он и его братья заставили меня пройти, их коварные, иногда