Яра посмотрела на неё очень серьезно. Её зелёные глаза поймали взгляд Эйми и не отпускали его.
— То, что произошло в твоей прошлой жизни, закончилось. Это больше не имеет значения. Если ты хочешь стать одной из нас и жить как Всадница, тебе нужно закалить себя, Полумесяц. Это нелёгкая жизнь, и ты возненавидишь её ещё до того, как закончишь обучение. Отбрось своё горе и закаляйся — это единственный способ здесь выжить.
Эйми шмыгнула носом, пытаясь сдержать слёзы, чтобы Яра их не увидела. Затем, так же быстро, как появилось, её серьёзное лицо исчезло, и она улыбнулась Эйми.
— Это тяжёлая жизнь, но в то же время она самая лучшая.
Эйми кивнула и застенчиво улыбнулась ей.
— Что ж, итак, — сказала Яра, её голос стал твёрдым и командным. — Итак, завтра рано утром у тебя тренировка с Лиррией и клинок, который будет становиться всё тяжелее и тяжелее, прежде чем станет легче. Тебе следует пойти немного отдохнуть.
Невероятно благодарная за то, что такая уверенная в себе женщина, как Яра, дала ей совет, Эйми пообещала себе, что никогда не подведёт своего лидера. Она почти добралась до входа в туннели, когда вопрос, который вертелся на задворках её мозга, внезапно вырвался на первый план. Она развернулась, чтобы задать его, пока не растеряла смелость.
— Яра?
Всадница стояла полностью в луче света, закрепляя на Фарадейре красивое блестящее чёрное седло. Её тело развернулось, и она подняла бровь.
— Как драконы выбираются отсюда? — спросила Эйми. Ей пришло в голову, что она никогда не видела никаких драконов в туннелях, а в нескольких местах каменные коридоры были слишком узкими, чтобы плечи дракона могли протиснуться сквозь них.
Яра указала вверх. На этот раз Эйми внимательнее присмотрелась к скале наверху и длинным вентиляционным отверстиям, которые проходили сквозь потолок. Затем она поняла. Внутри неё вспыхнуло возбуждение. Эйми ухмыльнулась и поняла, что сегодня ночью ей приснится полет на собственном драконе через эти вентиляционные отверстия и вылет в открытое небо.
Она наблюдала, как Яра проворно запрыгнула Фарадейру на спину, как раз в тот момент, когда он начал махать крыльями. Вскоре дракон и Всадница поднялись в воздух. Сначала они кружили по пещере медленно, затем всё быстрее и быстрее, мелькая в солнечном свете и тени. Мощные крылья Фарадейра подняли ветер, ударивший Эйми в лицо. Затем внезапно это было похоже на то, как будто дракон нырнул, но вверх. Они исчезли в скале. Эйми бросилась назад по полу пещеры и запрокинула голову, уставившись в вентиляционное отверстие, которое поглотило Яру и Фарадейра. Она не могла видеть ничего, кроме темнеющего неба; они уже улетели.
Глава 10. Боль и чай
Однажды вечером Эйми очутилась на кухне ещё до того, как поняла, что та закрыта. Стоя у очага и ожидая, пока закипит маленький чайник, она позволила своему разуму провести внутреннюю проверку своего тела, ища самую сильную из своих болей. Большая часть её мышц ощущалась так, словно кто-то разорвал их на части, а в груди было тяжело от вдыхания холодного воздуха во время бега.
— Да уж, бег, — фыркнула она себе под нос, точно зная, что звук растворится в шуме кухни. — Ползаю как улитка.
Каждый день на протяжении двух последних недель их отправляли на пробежку, и Эйми подозревала, что Лиррия нарочно выбирает для этой цели практически непреодолимые участки горных вершин. Она также устраивала соревнования, но Эйми ещё ни разу не приходила первой. Хоть и пообещала себе, что рано или поздно сделает это.
Из носика чайника вырвалась струя пара, крышка начала бодро подпрыгивать. Эйми налила в кружки кипяток и подождала, пока чай заварится. С его помощью девушка хотела завести подругу. На кухне за её спиной жизнь била ключом, но на Эйми никто не обращал внимания. У всех Небесных Всадниц были какие-то обязанности, и те, кто любил готовить, делали это по очереди. Эйми обожала готовить со своей тётушкой Наурой, и считала, что у неё недурно получается, но сейчас ей не хватало смелости, чтобы предложить свою помощь на кухне. Кто вообще захочет есть еду, приготовленную уродиной? Вдруг это заразно.
Она опустила взгляд на свои руки, лежащие по обе стороны от чашек. Сферы, наполненные дыханием дракона висели по кругу на кухне, освещая комнату. Белые пятна, покрывавшие костяшки её пальцев, сразу бросались в глаза. Кожа между ними стала более смуглой, так как она каждый день проводила на улице, и ей не нравилось, что из-за этого белые пятна стали отчётливее. Каждый день на тренировках ей приходилось собирать волосы в хвост, и она это тоже ненавидела. Хвост шёл вразрез с представлениями Эйми о красоте её лица.
Она вспомнила тот день на тренировке, когда Лиррия сказала ей, что у неё красивые глаза. Это было несколько недель назад, но Эйми то и дело проигрывала этот эпизод у себя в сознании. Разум подсказывал, что Лиррия просто попыталась отвлечь её. И всё же, каждый раз, когда Эйми думала об этом и о том, как близко была Лиррия, когда говорила, у неё начинало покалывать в животе. А может, даже и чуть ниже.
Когда чай заварился, она осторожно вышла из кухни, держа по полной кружке в каждой руке. Немного горячей жидкости выплеснулось за края, отчего на пол упало несколько капель. Сферы с дыханием дракона, свисающие с потолка или расположенные на небольших выступах, хорошо освещали коридор, поэтому Эйми начала осваиваться в лабиринте, мысленно рисуя у себя в голове карту пещеры.
Она придумала для себя способ, с помощью которого научилась ориентироваться — нужно было лишь запомнить рисунки на кварце. Все туннели были сделаны из одинаковой серой породы, но у каждого был свой неповторимый узор, переливающийся розовыми, молочно-белыми и насыщенно-фиолетовыми тонами. Она последовала за извивающейся жилкой розового кварца, которая, заворачивая за угол, расходилась в стороны, словно ветви дерева. Не задумываясь, она нырнула под кусок белого хрусталя с голубоватым оттенком, который напоминал меч. Затем розовый узор появился снова, на этот раз напоминая широкую реку, которая текла вверх по стенам и по потолку туннеля. Именно она тянулась до самой её комнаты, где разделялась надвое, изгибаясь по обе стороны от двери.
Дойдя до двери в комнату Хайетты, Эйми остановилась и поставила кружки на пол. Несколько долгих мгновений она стояла, уставившись на деревянную табличку с изображением дракона, пытаясь собраться с духом и постучать. Эйми очень тщательно рассчитала время и убедила себя, что видела, как Натин спускалась к пещерам для купания. Она хотела застать Хайетту одну. Казалось, Натин могло оскорбить просто само присутствие Эйми, но Хайетта обычно держалась особняком и не обращала на Эйми вообще никакого внимания. Она подумала, что если бы просто смогла показать Хайетте, что её особенности никому не смогут навредить кроме неё самой, тогда, возможно, Хайетта поговорила бы с ней.
— У меня получится. Мы подружимся, — прошептала она, а затем быстро постучала в дверь, боясь, что её нервы не выдержат.
Эйми услышала заливистый смех внутри, дверь распахнулась, и она почувствовала, как резкий порыв ветра пронёсся мимо её лица.
— Смотрите-ка, кто к нам пожаловал, — ухмыльнулась Натин.
Длинные волнистые волосы новобранца обрамляли веснушчатое лицо, а круглые щеки были румяными.
— Это же наша уродина. Чего тебе?
Хайетта появилась в дверях рядом со своей подругой и устремила на Эйми взгляд своих больших голубых глаз. В этих глазах была печаль, которая притягивала Эйми. Она знала, каково это, когда грусть вселенских масштабов словно огромный камень тянет тебя куда-то на дно. Натин была слишком поглощена собственным гневом, чтобы заметить горе Хайетты. Эйми подумала, что могла бы стать куда лучшей подругой для этой высокой молчаливой девушки.
— Ну? — Натин продолжала пялиться на неё.
Инстинкты подсказывали Эйми, что нужно бежать отсюда куда подальше, но взяла себя в руки. Она устала прятаться. Устала, что над ней издеваются, устала быть изгоем.
