Мариана тем временем проигрывала в голове сценарии ближайшего будущего. Итак, ускоритель отключен. Допустим, все благополучно доживают до завтрашнего дня. А потом?.. Очевидно, Беккет захочет выяснить причины опасной ситуации и узнать, в чем вообще заключалась авария. Что могло пошатнуть стены и взорвать электропроводку? А если при следующем запуске ускорителя возникнет новая петля времени? Мариана один за другим перебирала в уме варианты, пытаясь учесть все известные ей переменные. Вероятность того, что Картера ударит тем же проводом с таким же точно зарядом и в том же самом месте, была ничтожно мала. Такое воспроизвести невозможно. Мысленно переходя от наилучшего сценария к наихудшему, Мариана почувствовала, как внутри все дрожит от волнения.

– Две минуты, – сказал Картер.

Они вошли в кабину. Внутри было спокойно. На мониторах светились данные о состоянии оборудования. Никаких проводов и зеленых молний.

– Вон там, в углу, – показала Мариана. – Оттуда вылетел провод с зеленой энергией.

Беккет потер подбородок:

– Тот угол. Что ж, логично.

Они замерли, не отрывая глаз от цифровых часов на стене, которые отсчитывали последние секунды ускользающего времени… Беккет размял пальцы и включил личный планшет. Картер вертел головой, рассматривая знакомую обстановку и прислушиваясь к тишине. Из окна было видно, как внизу занимались своими делами работники комплекса.

Мариана скрестила за спиной пальцы.

– Десять секунд, – прошептал Картер.

Замерев, они ждали. Через десять секунд их жизнь снова вернется в нормальное русло. Мариана будет оплакивать Шэй и думать о том, что могла бы сказать ей в последнем, несостоявшемся разговоре… Секунды таяли: три, два, один…

И вот роковой миг позади.

Мариана выдохнула, покачнувшись на месте. Картер, стоявший рядом, захохотал. Взглянув друг на друга, они бросились обниматься, чуть не визжа от радости.

– Наконец-то! – смеялся Картер, запрокинув голову. – Пойдем пить шампанское. Настоящее шампанское, а не какое-то игристое вино.

Что такое игристое вино, Мариана не знала, но это не имело значения. Обнявшись, они покачивались из стороны в сторону. Взглянув на Картера, она впервые заметила, что у него темно-карие глаза. Смятение прошло, на душе было спокойно и радостно.

– Жаль, что тебе так долго не удавалось выбраться, – посочувствовала Мариана. – Мне даже неловко, что я всего-то…

Глава 12

Картер открыл глаза. Он опять лежал в постели. У себя в квартире. Кажется, побаливала голова. Что-то новенькое. Это хорошо.

Он закрыл глаза и снова открыл. Поморгал. Вспомнил, как накануне шутил насчет шампанского. Голова начала раскалываться… Как он вообще оказался дома? Наверное, как обычно. Выпили по бокалу, затем всю бутылку… Вот и проснулся с головной болью. И солнце уже вовсю светит.

Картер хорошенько порылся в памяти, старясь вспомнить события последнего дня… Мариана. Как она на него смотрела… Лицо радостное, безмятежное, улыбка сияет. И взгляд такой долгий…

За окном раздался щебет, и Картер замер. Мысли остановились.

Чирик!.. Пауза. И опять: чирик-чик-чик!

Проехала машина. Подул ветерок. В окно стукнула ветка. И один за другим повторились до боли знакомые звуки…

– Нет, нет, нет! – взревел Картер, уткнувшись лицом в подушку.

Включать новости, проверять телефон было уже ни к чему. Какие еще нужны доказательства? Все и так понятно.

Туман в голове рассеялся. Картер зажмурился, чтобы напрячь память и все как следует вспомнить.

Взрыв удалось остановить! Ускоритель отключили в присутствии самого Беккета. И они радовались, обнимались… Неужели не помогло?

Картер глухо застонал и перевернулся на спину.

«Да пошло все к черту!» – решил он.

С этой минуты он перестанет брать на себя ответственность, а будет делать все, что захочет. К черту петлю времени! Да и само время к черту! Следующие четыре дня он проведет в лучших ресторанах мира. Спустит все свои сбережения. А потом… Может, исчезнет где-нибудь в лесу, отправится в дальний поход.

Изысканная еда и дикая природа были теперь для него единственной отдушиной. Все остальное больше не имело смысла.

Глава 13

Мариана проснулась как от толчка. Поморгав, она сразу пришла в себя и насторожилась. Где-то рядом, на полу, встревоженно замурлыкала Мэгги и, привстав на задних лапках, заглянула к ней на кровать. Мариана лежала недвижно, стараясь всеми пятью чувствами охватить происходящее. В комнате царил полумрак. Сквозь затемненные окна еле просачивался солнечный свет.

Она потянулась. Приподняв голову, взглянула на часы: до звонка будильника еще несколько минут.

Итак, что же произошло вчера?

Она вспомнила разговор с Беккетом и отключение ускорителя. Взрыва не было. Она обнимала Картера… и он тоже ее обнимал. Потом предложил выпить шампанского. А дальше все как в тумане. Наверное, провал в памяти. Или выпила лишнего?

Мариана не напивалась до чертиков с самых студенческих лет – в последний раз это случилось во время одной злополучной вылазки вместе с Шэй и приятелями из теннисной команды. Но удачный побег из петли времени – повод, кажется, более чем основательный.

– Ну что, Мэгги? Какой сегодня день?

Она хлопнула по скомканному одеялу, и Мэгги, прыгнув на него, ответила громким мурлыканьем.

Мариану вдруг охватило волнение. Сегодняшний день, да и вся ее жизнь, находились в подвешенном состоянии. Будь что будет! Пора взглянуть правде в лицо. Надо посмотреть новости или чемпионат по теннису. Или просто открыть календарь. Да какая, в конце концов, разница? Главное – узнать, какой сегодня день.

Не вставая с кровати, она приподняла голову и вгляделась в утренний полумрак. Нащупав сидевшую рядом кошку, почесала ей подбородок. Мэгги довольно зажмурилась.

– Система, открой окна! Завари чашку кофе. Без молока.

По потолку из другого конца комнаты начал растекаться дневной свет. Затемненные окна постепенно стали прозрачными. На кухонной стойке зашипело и забулькало – варился кофе. Правда, в кофеине сегодня не было нужды: сердце в груди колотилось, голова была ясной, мозг работал четко.

– И включи Открытый чемпионат!

В комнате стало еще светлее – на стене зажегся большой экран. Громкость в телевизоре постепенно нарастала. Тишина сменилась знакомыми криками и ударами мяча по корту.

Мариана лежала и, глядя в потолок, терпеливо ждала.

– Аут! – выкрикнул судья.

Грянул взрыв аплодисментов.

– Поразительно! – старался перекричать толпу комментатор. – Итак, Онэбучи Хадсон! Кажется, это одна из самых громких побед в истории Открытого чемпионата…

«Хадсон! Не сработало!»

Мариане стало плохо.

Ничего не получилось. И Мэгги, вероятно, даже не помнит, как они проделывали все это совсем недавно.

От неопределенности волна за