И вдруг с налёта врезался во что-то невидимое. Его даже отбросило назад, но удержать меня он смог.

— Да что б тебя, Гризелла! — выругался герцог. — Тебя и всех демонов верхнего и нижнего мира! Какого орка ты поставила этот барьер?

— Видимо, это защита от огги, — прошептала я из последних сил. — Она собиралась её плести…

— Гризелла! Выходи немедленно! — гаркнул Д'ари так, что у меня заложило уши и болью отозвалось в голове. — Слышишь меня?

Но в окне даже не шевельнулась занавеска. Похоже, барьер от огги был полностью непроницаемый, даже для звуков. Или же ведьма уже отправилась спать.

— Демоны! Демоны! — ещё раз выругался герцог.

Затем развернулся и пошёл прочь.

— Как вы? — спросил меня на ходу.

— Не очень, — призналась я.

На самом деле было совсем плохо. Сознание ускользало от меня, во рту было так сухо, словно его набили песком, перед глазами плясали красные круги и тело билось в ознобе. Кошмар, а не состояние. Только бы не потерять сознание…

— Эва! Эва… — голос Д'ари уже звучал словно сквозь вату. — Посмотрите на меня… Скажите хоть что-то…

Однако я уже не могла. Приподняла голову, но она тут же безвольно откинулась назад.

Остаток пути до замка я почти не помнила, лишь временами выныривая из небытия и слыша обрывочные фразы.

… — Дара, расстели постель, немедленно…

… — Ох, да она вся горит, Ваша Светлость!

… — Сделай же что-нибудь!..

… — Ригольд, беги за лекарем… Как хочешь, но приведи! Хоть из кровати его выдерни!..

Иногда мне на лоб ложилась чья-то прохладная ладонь, и на короткий миг становилось чуточку легче. Кто-то подносил к губам бокал, пытаясь меня напоить. После снова приглушенные голоса, которые я уже совсем не различала. Потом же я провалилась в глубокий тяжёлый сон.

Когда открыла глаза, комната уже была залита рассеянным солнечным светом. Лихорадка отступила, но тело все ещё ощущалось слишком слабым, ватным.

— Очнулась, м-р-р-р, — мне в щеку ткнулся маленький влажный нос, кожу защекотали усы.

— Тутти, — я потянулась к кошке и обняла её, а та даже не воспротивилась, хотя обычно не любила всякие нежности.

— Все, м-р-р-р, переживали за тебя, — сообщила кошка. — Бегали, м-р-р-р, суетились… Герцог, м-р-р-р, нер-р-рвничал, кричал на всех… Сидел тут, м-р-р-р, почти до утра…

— Правда? — удивилась я.

— Ну да, м-р-р-р… Прогонял меня все время от тебя, — обиженно добавила Тутти. — Не нр-р-равится он мне… Самодур-р-р!

— В чем-то ты права, — уклончиво ответила я. — Характер у него не ангельский…

— Миледи! Какая радость! — в комнату ворвалась Дара. — А я слышу ваш голос, думаю, неужто проснулись наконец? Как вы, миледи?

— Уже лучше, — заверила я, слабо улыбнувшись.

— С вашего позволения, — Дара приложила мне ко лбу ладонь. Мягкую и тёплую. Совсем не такую, как я ощущала на себе во время лихорадки. Та была сухая и прохладная… — Лекарь велел постоянно проверять, нет ли жара. И, кажется, он наконец спал, — радостно заключила служанка. — А мы уже едва не прощались с вами. Говорят, Драконий хвост очень ядовитый… Но вы выкарабкались. Спасибо вашему дару надо сказать, не дал вам погибнуть.

— Да, ведьмам Драконий хвост смерть не несёт, — вспомнила я слова Гризеллы.

Но все равно, гадость редкостная! Теперь за сотню метров буду его обходить!

— А который час? — поинтересовалась я после. — Сколько времени я спала?

— Так уже шесть вечера скоро, — ответил Дара.

Надо же, почти на сутки выпала из жизни.

— А герцог где?

— Да вот, под замком бродит кругами… Ох, это ж надо сообщить ему, что вы проснулись! — спохватилась женщина. — Побегу, а то злиться будет! Потом вам еды принесу, проголодались, небось… Я мигом! — и она исчезла в дверях.

— Я тоже проголодалась, м-р-р-р, — махнула хвостом Тутти. — А то из-за тебя все обо мне забыли… Пришлось есть из одной миски с Толстяком… — она фыркнула и прикрыла лапкой морду, точно сокрушаясь.

— Сейчас и тебя покормят, — пообещала я, поглаживая её за ухом.

— И попить дать… Молочка, м-р-р-р…

— И попить, — согласилась я.

Но тут спохватилась. Отвар! У герцога же на сегодня нет отвара! Надо поторопиться, чтобы успеть к его вечернему обращению. Голова все ещё кружилась от слабости, но я заставила себя подняться и, пошатываясь, дойти до зеркала. Причесаться. За этим занятием меня и застала вернувшаяся Дара.

— Да что ж вы встали, миледи! — она чуть не выронила поднос. — Лекарь велел вам ещё лежать!

— Я ненадолго, только лекарство герцогу приготовлю, — пообещала я.

— Вам бы и себе не мешало приготовить, — проворчала Дара. — Для успокоения что-нибудь. А то больно прыткая, себя не щадите.

— И себе тоже приготовлю, — чуть усмехнулась я и даже не обиделась, понимая, что служанка так выражает заботу.

— Давайте уже помогу вам, что с вами поделаешь? — Дара забрала у меня расчёску. — А вы ешьте, ешьте пока… Сейчас ещё платье приготовлю… А вы ешьте, набирайтесь сил. Там бульон из цыплёнка и печеная тыква с мёдом — все, что возвращает телу мощь.

— Спасибо, — я с аппетитом набросилась на еду.

— Кстати, завтра в Ратиморе, это город, что неподалёку, начинаются гулянья в честь праздника Святой Веллы. Будет ярмарка… Мы с Гарри собираемся туда. Может, вам что прикупить?

— А мне с вами можно пойти? — загорелась я.

Идея развеяться и прогуляться куда-то помимо леса прямо вдохновила меня.

— Но вам же ещё нездоровится… Да и господа гуляют обычно в другом месте… — замялась Дара. — В Парке Лилий или на площади Гатильяра… Ярмарка — удел людей попроще…

— Я очень люблю ярмарки! — заверила я. — И мне совсем не нужно выряжаться как госпожа, одену что попроще и все.

— Ну хорошо, — Дара