Сил действительно стало больше, словно и не было за плечами утомительного дня. Получается, Камачо все же специально за мной охотился, чтобы проверить предположение. И так здорово получилось, что не заметим, как оба привыкнем и спалимся. Ему-то что, а я такой репутации не хочу.

Я отодвинулась, почти отдирая себя от белоголового, каждая мышца звенела и требовала схватить его, утащить подальше и зацеловать всласть, до одури, до полного наполнения силой.

— Подпитались — и хватит, — сняла его руку со своей попы и чуть не заскрежетала зубами, так постыдно ее туда хотелось вернуть. — Больше повторять не будем. Я сюда не парня искать приехала, извини. Не целуй меня больше, ладно? Сможешь продержаться, чтобы не трогать меня, не мешать на этой проблемной неделе?

Слова давались мне с трудом, застревали в горле, не давая дышать.

— Так значит, я тебе мешаю? — медленно переспросил Камачо. Отвернулся, глядя куда-то вдаль. И снисходительная ленца вернулась в его протяжную привычку говорить. — Да я просто экспериментировал, милая, интересно было. Считай, забыл, как тебя зовут.

Он потер ладони и потряс ими в воздухе, будто сбрасывая с них память о прикосновениях, шагнул к темнеющему впереди кампусу. Затем обернулся и равнодушно бросил:

— Полотенце можешь не приносить. Твое я сдам хозяйственникам.

Если именно такие отношения между мужчиной и женщиной, болезненные как камень в груди, обидные до еле сдерживаемых слез, то пошли они к бесам. Я пнула дерево возле которого мы обнимались и чуть не закричала от негодования и бешенства, подняв голову в темное небо.

Я вздыхала во сне. Печально. Почему-то на мужской груди.

— Перестань, — пробурчали тихо, практически сквозь зубы.

— Не могу, оно само, — пожаловалась я.

Широкая ладонь легла на горло, большой палец погладил подбородок, зацепил нижнюю губу и стало немного спокойнее от мягких поглаживаний.

— Хороший сон, — задумчиво сказал кто-то.

Я подумала, что сон действительно приятный, особенно если учитывать, что заснула я с трудом, купаясь в бодрости и раздражении.

К одной расслабляющей руке присоединилась другая, осторожно опустившись мне на грудь. Я беспокойно дернулась, и меня мягко развернули, прижав щекой к твердому плато грудной клетки.

— Тшшш.

Я глубоко вздохнула, но уже не из-за переживаний, а в такт легким поглаживаниям. Крупные ладони, едва касаясь, проводили по окружности, захватывая между пальцами сосок и замирая на краткие мгновения.

Я вдохнула горячий сухой травный запах и благодарно поцеловала бархатную кожу своего сна, где под темной татуировкой стучала сердце. При мощных плечах бока оказались худощавыми, до прощупывания ребер. Какими-то мальчишескими, вызывающими странную нежность.

Я скатилась чуть ниже, провела губами по ступенькам верх и вниз по каждому ребру, докатившись до плоского, немного впалого живота.

Незнакомец молчал, лишь дышал так же неровно, как я недавно, поглаживая, указательным, подрагивающим пальцем по вершинке на моей груди.

— Успокаивающий сон, — довольно заметила я и заснула окончательно, наполненная умиротворением до краев как озерцо после ливня.

Глава 8

Страх, Схватка и Секс на пересеченной местности

— На потоке осталось четыре неинициированных студента. Кто именно — говорить не буду, они сами знают, — ритором по Выживанию оказался знакомый весельчак из тату-кабинета.

В начале урока он встретил меня радостным: «Вспоминаешь меня, крошка. Я был твоим первым… по руне»! И потом продолжил тренироваться на мне в остроумии.

— Каждый человек нам дорог, и если, предположим эта славная рыжулька оказалась бы неинициированной, а я не приложил бы все усилия для ее, так сказать, взросления, то очень бы расстроился. Вы, кстати, знаете в каких условиях происходит включение полного контура, а?

Он ходил по полю вдоль нашего строя и с удовольствием вещал, время от времени останавливаясь перед выбранной жертвой и буравя ее глазами. Лысина, сплошь покрытая рунами, блестела на солнце, форменная сорочка болталась расстегнутой, открывая облепленный майкой великолепный пресс.

Ритор Сантана почесал толстыми пальцами живот и вопросительно поднял бровь.

— В основе три С, — ответил Олаф, который ухитрился стать последним в ряду Бет, рядом с первым из Гамма, то есть со мной. И теперь старался время от времени коснуться меня то рукой, то плечом. — Страх. Схватка. Секс.

— Молодец, — похвалил его Сантана. — Действует на выбор любой из трех эффектов, но, к сожалению, с результативностью по убывающей. Поэтому чаще всего инициация происходит от страха. Иначе бы мы запустили вам на первый тест грудастых девок, а кому не подошли бы девки, достались бы бравые Стражи для взаимопомощи.

Под дружный «понимающий» мужской смех лысый подмигнул Ледке, стоящей с открытым в восхищении ртом.

— Это точно, мы бы справились сами, — засмеялся гундосый Уго. На встрече с претором именно он сомневался в моем праве на должность старшей в группе. А сегодня на завтраке намеренно подставил подножку в ожидании, что я растянусь, роняя поднос с содержимым по середине зала. Сама я удержалась с трудом, а поднос успел подхватить меланхоличный Мартин Вега. Он окончательно перешел в нашу с Моникой компанию и заметно повеселел.

— Есть среди девчонок неинициированные? — с любопытством выкликну кто-то из Альфа. — Мы готовы содействовать до победного результата.

Стоявшая по правую руку от меня Моника раздраженно фыркнула.

— Такая инициация происходит в очень редком случае, — успокоил горячие головы Сантана, — нужен пик эмоций, нечто запредельное.

— Не всякий сможет, — проговорил негромко знакомый бархатный голос.

— Да ладно, Райден, — оживился Олаф, — ты так говоришь будто сам кого-то инициировал.

После небольшой паузы, когда все, включая ритора, затаили дыхание, Камачо с той же протяжечкой заметил:

— Не инициировал. Но смог бы.

Я, несколько последних секунд отчаянно пытавшаяся запустить замершее сердце, выдохнула и, не удержавшись, едва слышно процедила сквозь зубы:

— Хвастун.

Поймав заинтересованный косой взгляд нервничающей Моники.

— Пси-активных девушек, — повысил голос Сантана, продолжая наслаждаться нашим вниманием и даже не пытаясь урезонить посмеивающихся парней, — именно девушек — очень мало. Для инициирования нужна девственность и очень жесткий акт. Для шока. И помутнения сознания.

— Практически изнасилование, — прогудела Аделаида.

Смех поутих, попасть под судебное расследование не хотелось никому. Девчонки и так вешались на шею, рисковать ради призрачно возможного чужого инициирования выглядело глупо.

Я хмуро пыталась вспомнить, когда у меня был шок, но он упорно не вспоминался. Нервничала — да, но в руках себя держала, все прекрасно помню. Что-то не так было с нашим поцелуем в кладовой, но расспрашивать ритора при всех было опасно.

— Сегодня мы проведем еще один тест, чтобы вы оценили собственные силы. Страх у вас уже был, когда встречались с нашей Медузой-17, помните монстра в клетке? Хотя неинициированные его не видели, а только ощущали действия, поверьте, для них это было еще страшнее. А сегодня мы перейдем ко второму пункту — Схватке. Медуза-17 была совершенно безопасна, на них во всех академиях первый тест проводят. Тварей мы на вас выпускать пока не будем, не ждите, — ритор хмыкнул и еще раз прошелся перед строем, играя мускулатурой, — сражаться будете друг с другом.

— А потом секс? — никак не мог уняться кто-то из альф.

— Обязательно, — после небольшой тяжелой паузы подтвердил Сантана. — Тех, кто покажет себя слабаком и трусом, лично вые..у.

И стало тихо. Ритор скорее всего пошутил, но таким серьезным голосом, вообще не похожим на его удалые разглагольствования до этого, что стало страшно. Ну его, вдруг.

В полной тишине хрустели веточки под ботинками лысого. Даже птицы затихли. Или мне так показалось.