Это был грандиозный провал, тупик, из которого Джэйн знала только один выход — она заплакала. Злость, гнев, разочарование, обида — всё перемешалось в ней и начало выливаться жгучими солёными слезами. Джэйн размазывала их по лицу, хлюпала носом и вздрагивала навзрыд. На мастера она даже не смотрела, ей было всё равно, как тот отнесётся к её плачу. Джэйн с малых лет знала две непреложных истины: мужчины не выносят женских слёз, и тот, кто плачет — всегда жертва! Вот только, кажется, в Волшебном городе царили иные законы.

— Эйс Хэйдли, выдайте эйс Редиан платок, и передайте вашему мастеру, что я зайду в Зелёный дом завтра поутру. — Сказав это, он просто развернулся, забрал у Кори котомку с новорожденным монстром и почти мгновенно исчез, теряясь в высоких луговых травах.

— Как с тобой много проблем! — посетовала Кори, подходя ближе и протягивая небольшой кусочек ткани. — Ты всего день в Волшебном городе, а уже умудрилась нагрубить самому сильнейшему волшебнику!

— Он ужасен, — всхлипывая, проворчала Джэйн, на что получила лишь осуждающий взгляд. Кори совсем не разделяла её чувств.

Джэйн неохотно вытерла глаза и уныло поплелась к ручью, по пути не переставая кряхтеть и стонать. Внутри неё разгоралась обида, жестко хлестая неприятными воспоминаниями. Слова Слайнора звенели в ушах, подобно оглушающему набату, а дерзкие ответы так и перекатывались на языке. Надо было не плакать, а высказать ему всё! И пусть бы её после это выслали из этого мерзкого города, в котором никто её не ценит и не любит. Она с радостью вернётся домой и будет готовиться к танцам с Джанни.

Кори работала очень умело: сначала смыла кровь, исполосовавшую ногу Джэйн, затем бережно промыла рану, и только потом наложила какой-то травяной компресс, который спрятала под повязку. Джэйн, конечно, дёргалась и хныкала, строя из себя несчастную страдалицу.

— Посиди, пожалуйста, здесь, — устало попросила её Кори. — Мне нужно собрать некоторые травы…

— Я не хочу сидеть! — капризно отозвалась Джэйн. — Я пойду с тобой, а ты мне расскажешь, что за чудовище меня цапнуло.

— Ну хорошо, — согласилась Кори, хотя в её голосе звучало недовольство. Похоже, Джэйн уже успела её доконать, но, надо признать, она и не думала отступать с выбранного пути. Просто сменила тактику, и вместо нытья теперь донимала вопросами.

— Это были волкодлаки — одни из низших демонических существ, — вынужденно отвечала Кори, при этом не забывая о деле. Она ловко обрывала цветы, срезала какие-то листья и стебли, а порой даже выдирала какие-то травы, у которых выламывала корень. — С тех пор, как во Вратах Тьмы обнаружилась брешь, они и некоторые другие монстры порой выбираются из Тёмного мира. Обычно их стараются отловить сразу же, но, если тем всё же удаётся сбежать, на них открывается охота. Тех, которые нам встретились сегодня, похоже, подстрелили зачарованными пулями, поэтому они так долго умирали.

— А что делал мастер со мной? Что это за странные круги?

— Он вытягивал из раны тёмную силу, чтобы она не начала управлять тобой. У тебя нет магических способностей, а значит, ты просто не смогла бы сопротивляться и превратилась бы в сосуд для Тьмы.

— Это как? — От подобных объяснений Джэйн даже передёрнуло. Звучало всё так жутко, что невольно вспоминались все глупые страшилки, которыми частенько любили пугать друг друга дети, когда собирались на праздники у костра. Джэйн никогда они не нравились. В её излишне богатом воображении мгновенно рождались чудовищные образы, от которых она надолго теряла покой и потом ещё некоторое время неизбежно мучалась по ночам от кошмаров. В такие моменты ей почему-то всегда казалось, что кто-то за ней следит, но не из праздного любопытства, а словно затаивший хищник, поджидающий удобного случая, чтобы напасть.

— Твою душу бы поглотили, а в тело вселилась бы какая-нибудь тёмная тварь, — с отвращением добавила Кори, аккуратно сортируя всё собранное по котомкам. — В прошлом году у нас было целое нашествие ходячих мертвецов, а потом выяснилось, что ими всеми управлял маленький внук одного известного семейства. Благо, мастер Слайнор успел выяснить это до того, как душу поглотили. Мальчика спасли, хотя это и нанесло большой урон репутации его рода. Им пришлось покинуть Волшебный город.

— Почему?

— Связь с тёмными силами — это отступничество. — Голос Кори стал серьёзнее. — По правилам Волшебного города все отступники изгоняются.

— Глупые правила, как можно обвинить родителей ребёнка за то, что в него кто-то вселился? — Джэйн поморщилась. Законы Волшебного города нравились ей всё меньше.

— Они могли это заметить раньше, до того, как пострадали другие жители, — возразила Кори.

— А что, если кто-то сделал это намерено? — Джэйн тщетно пыталась разобраться в местных хитросплетениях. — В нашей деревне один безумец как-то отравил коз у соседа. Подсыпал тем в сено какую-то дрянь, и те подохли. Лорд начал разбираться и выяснил, что отравитель позавидовал соседу, что у того сыр покупают чаще, чем у него!

— В Волшебном городе тоже есть лорды, и дело, конечно, расследовали, — заметила Кори. — Потому я сильно сомневаюсь в невиновности того семейства.

— Но, если любая связь с тёмными силами под запретом, зачем мастер Слайнор спас того маленького монстра? — недоумевала Джэйн.

— Мастер Привратник обязан поддерживать равновесие между мирами. Всё-таки нерождённый не может нести ответственности за деяния родителей. Скорее всего, как только у того прорежутся глазки, мастер вернёт его в родной мир.

— А если нет? Он станет отступником?

— Что ты такое говоришь! — резко оборвала её Кори. — Конечно, он вернёт! И вообще, волшебник, сумевший открыть Врата Света, не может отступником!

— Ну не знаю, он, конечно, невероятно красивый, но характер у него отвратительный, так что я бы не удивилась, — брякнула Джэйн, за что заслужила крайне неодобрительный взгляд от Кори.

— Ты бы лучше поменьше болтала. Твоя дерзость до добра точно не доведёт! — хмуро заметила она и решительно отвернулась, всем своим видом показывая, что больше поддерживать разговор не намерена.

Впрочем, Джэйн уже и сама успела утомиться от болтовни и расспросов. Она больше не собиралась