В кресле у камина, скрестив ноги, сидел Эдмунд Торн. Он листал какое–то письмо, не удостаивая сына даже взглядом.

– Мало того, что какая–то девка, не понятно откуда выползшая, смогла тебя унизить, – произнёс он наконец, голосом, от которого у Арлиса внутри всё сжалось. – Так ты ещё и не смог с ней разобраться. Позорище.

– Отец… – начал Арлис, но тут же осёкся.

– Молчать, – оборвал Эдмунд. Он поднялся резко и неожиданно, словно тень, метнулась к сыну и с хлестким щелчком ударил его тыльной стороной руки. Щека вспыхнула, словно от огня, а во рту мгновенно появился вкус железа. Арлис не удержался, пошатнулся, ударился о книжный шкаф и осел на пол, зажав ладонью лицо.

– До каких пор я буду подтирать за тобой задницу? – процедил Эдмунд, склонившись к нему. – Неужели твоя жалкая голова не догадалась, что Ориана нельзя было оставлять в живых? Втакоймомент? Тебе выпала идеальная возможность и ты умудрился обосраться.

Арлис зашевелился, приподнимаясь.

– Простите… – выдавил он, не поднимая глаз.

Эдмунд выпрямился, провёл рукой по своему безупречному воротнику, точно стряхивал невидимую пыль.

– Весь в мать, – произнёс он, будто плюнул. – Если бы не моя фамилия, ты был бы обычной пустышкой на задворках Академии.

Он выпрямился и не сильно, но точно пнул сына в живот. Арлис закашлялся, инстинктивно прикрываясь руками. Эдмунд усмехнулся, глядя на сжавшегося на полу сына.

– Убирайся. Запах слабости раздражает меня.

***

В комнате царил уютный сумрак. Толстые стены глушили звуки, а тяжёлые шторы, пропускали лишь тонкие полоски оранжево–красного света заходящего солнца. Воздух был тёплый и насыщенный ароматом яблочного чая, который Ария заварила чуть раньше. Половина чашки так и осталась нетронутой на тумбочке, испуская пар и уют.

Аделин лежала у неё на коленях, будто убаюканная её спокойствием. Ария продолжала лениво перебирать её черные пряди, время от времени чуть щекоча кожу на затылке. Её веки тяжелели от тепла и тишины.

Аделин было так легко, что рядом с этой рыжей ироничной веселушкой не нужно притворяться, держать спину прямо и искать правильные слова. Она, даже не помнила, когда последний раз могла позволить себе так расслабиться.

– Наставники пытались сдержать слухи, – тихо проговорила Ария, глядя в одну точку на стене. – Сначала делали вид, что ничего не произошло, потом, когда стало ясно, что информация просочилась, выдали официальную версию. Еще один, якобы сам. Повесился, мол. Романтика.

Аделин хмыкнула, не открывая глаз.

– Как же. Тихий зубрила в очках ни с того, ни с сего вдруг сам…

– Определённо, творится что–то странное, – выдохнула Ария.

– А разве это не обыденность? – лениво спросила Аделин. – Хальд на приветственной речи ведь говорил, что студенты часто умирают.

– Это его излюбленная тактика запугивать новичков до икоты, – – фыркнула Ария. – Никто здесь не умирает…умирал.

Они замолчали. Аделин рассматривала трещинку на потолке, которая напоминала ей змею, свернувшуюся в кольцо.

– Самое интересное, что, если смерть Ориана можно объяснить, но эту…, – продолжила Ария.

– Хельворта не было ни на встрече Совета, ни на службе, ни потом на обеде…, – задумчиво произнесла Аделин, глядя всё туда же, в потолок. – Подозрительно.

– Даже если он и был, он бы не сидел на банкетах с прочими павлинами, – заметила Ария. – Но… ты думаешь, он как–то связан?

– Я ничего не думаю, просто хочу посмотреть на тела.

Ария на секунду замерла, потом хмыкнула и откинулась назад, глядя в потолок вместе с ней.

– Завтра, когда начнётся турнир выпускников, весь преподавательский состав будет на арене и подземелье Ибера останется без присмотра.

– Там и тела, – кивнула Аделин. – Или то, что от них осталось.

Ария заговорщицки улыбнулась.

– Ну что, мой юный трупоискатель, завтра мы устроим себе экскурсию в царство мертвецов. Только ты и я…

– И немного удачи, – добавила Аделин. – Хотя нам бы она не помешала уже давно.

Они рассмеялись тихо, по–девичьи, как будто всё происходящее, просто часть обучения и все под контролем, а не что–то реальное.

ГЛАВА 22

Гул толпы с арены, будто далекий рев чудовища, пробивался сквозь толщу каменных сводов. Турнир выпускников начался и проковал все внимание Академии к кровавому зрелищу под солнцем. Идеальный отвлекающий манёвр.

Аделин шла первой, стараясь ступать как можно тише, хоть её шаги всё равно глухо отдавались в узком, сыром коридоре. Каменные стены были покрыты тонкой плёнкой влаги и отдавали прелой известкой, плесенью… и ещё чем–то медным и едким. Запах был горький и липкий, словно кровь, засохшая на мече. Аделин знала его.

Позади кралась Ария, держась так близко, что её дыхание временами касалось плеча Аделин то ли от холода, то ли от страха. Подруга, обычно беззаботная и громкая, теперь казалась почти тенью.

– Почему здесь вечно такой холод? – шепотом спросила она.

– Потому что тела в холоде меньше гниют, – так же тихо ответила Аделин. – А у Ибера… много экземпляров.

Ария поёжилась.

– Ты могла не говорить это таким восхищённым тоном.

– А ты могла остаться на трибуне и смотреть, как какой–нибудь Маркус машет клинком, – хмыкнула Аделин, мельком оглянувшись.

Ария изобразила гримасу:

– Ну, если выбирать между трупами и скучным турниром, то пусть будут трупы, хотя бы ты со мной и меньше запаха пота.

Они остановились у массивной двери. Рядом стоял латунный фонарь, горящий ровным синим пламенем, один из тех, что не гаснут от сквозняков. Скрип петель был невыносимо громким. Дверь была не заперта.

– Быстрее, пока нас не хватились, – прошептала Ария.

Внутри было ещё холоднее. Аделин почувствовала, как мороз просочился под одежду и вцепился в кожу. Она невольно поёжилась, обхватив себя руками. Комната освещалась всего парой тех же синих ламп. Их свет не давал тепла и лишь подчеркивал смертельную бледность всего вокруг.

На двух массивных столах из чёрного камня лежали тела, накрытые белыми простынями.

Ария осталась у двери. Аделин же, стиснув зубы, направилась к телам.

– Как я и думала, – прошептала