На мой недоумённый взгляд, демон достал из кармана сложенный вчетверо листок и протянул его мне. Пробежавшись глазами по ровным строчкам договора купли-продажи, остановилась на сумме в два миллиона фунтов и пожала плечами, так и не поняв, что в этой бумаге изначально насторожило блондина.

– Я не знаю, о ком вы, – промямлил мужик.

– А вот в этом документе написано, что знаешь! – протянул Шьям, указав на зажатый в моей руке договор.

– Точнее я не знаю, как его звали, он не представился, – вздохнул собеседник, сдаваясь. – Он подошёл ко мне в баре, услышав, как я жалуюсь на безденежье, и предложил заработать.

– Как он выглядел?

– Грузный такой, с зализанными волосами, скрывающими лысину, и постоянно вытирал пот со лба беленьким чистеньким платочком. А меня достала эта нищета! И когда он спросил, смогу ли я убить за хорошее вознаграждение, я вообще не раздумывал! – с отчаяньем выкрикнул мужчина.

– Дальше! Кого и как ты должен был убить?

– Парня одного, из благородных. Портрет и информацию где его можно найти, толстяк мне предоставил. Я три дня за ним следил, и эту вот, синеволосую, видел. Он как раз возвращался со свидания с ней, когда я его и подкараулил в тёмной подворотне. Ударил три раза ножом и убежал, испугавшись, но потом взял себя в руки, вернулся проверить. Парень был мёртв, ну я его карманы обчистил, да часы с перстнем прихватил и ушёл.

– За какую сумму ты купил ферму?

– Да какой там купил? – сплюнул он на пол. – Я когда деньги за работу затребовал, толстяк мне и выдал, мол, денег нет! А я, не будь дураком, припугнул, что в Управление по борьбе с преступностью пойду, мне-то терять нечего – подумаешь, закроют, там кормят и крыша над головой. Тут он мне и предложил эту ферму. В документах-то я не разбираюсь, что там написано тоже не знаю – грамоте не обучен. Просто, как сказали, поставил закорючку и передал толстяку в руки двести фунтов, которые он сам же мне и вручил перед этим.

– Что же ты такой умный со свалившимся на тебя имуществом сделал? – выгнул насмешливо бровь Шьям.

– Продал. За восемьсот тыщ между прочим! – ответил мужик гордо.

– Идиот! – прокомментировал демон. – Для этой фермы два миллиона-то дёшево, а ты... – устало махнув рукой, он не договорил. – Ещё какие-нибудь поручения толстяка выполнял?

– Нет, больше я его никогда не видел, – пробормотал горе-делец растерянно, видимо, переживая свой прокол с продажей.

16

16

САНАЙЯ.

Поняв, что больше ничего стоящего из допрашиваемого не вытянуть, Шьям, попросив подождать его здесь, ухватил мужика за шиворот и скрылся в портале.

После его ухода я на подгибающихся ногах дошла до дивана и, буквально рухнув на него, заревела. Узнать, что дядюшка не только нас обчистил, но ещё и являлся заказчиком убийства единственного мужчины, что был мне дорог, оказалось очень тяжело. Всё-таки Борхет – часть нашей семьи и мы ему безоговорочно доверяли, а он расплатился моим же имуществом за то, чтобы убрали с дороги мешающего ему ни в чём не повинного парня. Еще три дня назад я сказала бы: любимого мной парня! Но после знакомства с одним неуправляемым демоном, я в этом уже не уверена. Как ни крути, а его поцелуи не вызывали и сотой доли тех чувств, какие будит во мне господин Кьяра. Но, чёрт побери, он не заслуживал такой участи!

На раздавшийся рёв портала я даже не повернулась. Подойдя, Шьям присел рядом и перетянул меня на свои колени, прижав к груди и гладя по волосам. Обвив его шею руками, я уткнулась в неё носом, обильно поливая слезами.

– А остальных тоже Борхет? – выдавила я с трудом.

– Не думаю. Первого точно нет, а в смерти двух последних он был не заинтересован, – ответил демон равнодушно.

– Чем привлёк твоё внимание этот договор? – взмахнула я всё ещё зажатой в руке бумагой.

В ладони мужчины вспыхнул маленький сияющий синими всполохами фаербол и, взлетев, завис над документом.

– Так видишь? – спросил Шьям, вынуждая меня пристальней вглядеться в текст.

И да, сейчас, под голубоватым свечением стало отчётливо заметно, что изначальная сумма сделки составляла двести фунтов, а четыре ноля, выведенные другими чернилами, добавили позже.

– Этот договор заверен юристом магически. То есть печать на нём проявляется только при передаче указанной суммы от покупателя продавцу. Отсюда и такая низкая цена, думаю, если бы у Борхета имелась хотя бы тысяча наличными, он без труда отделался бы от нанятого им простофили. Но денег не было, видать, и двести-то футов с трудом наскрёб. Времени искать нормального покупателя тоже не было, вот он и вывернулся, как мог. Имущество-то не его – не жалко! Почему юрист заверил документ, видя, что это явное мошенничество – следователи установят и привлекут его к ответственности. Я прослежу! А циферки дядюшка позже добавил, чтобы не возникло вопросов. Кстати, отряд на его задержание уже выехал, так что на сегодняшнем ужине он присутствовать не будет, – пояснили мне подробности тихим успокаивающим голосом.

– Почему следователь пять лет не мог разобраться в этом деле, а ты за день управился?

– Потому что я великолепен и неподражаем! – улыбнулся демон весело. – А если серьёзно... Это дело никто и не пытался расследовать. Даже папка почти пуста. Протокол осмотра места преступления, протоколы допроса четырёх свидетелей, включая тебя, и отчёт о вскрытии, вот, собственно, и вся проделанная работа. А мне к тому же повезло с вот этим проколом Борхета, – забрал он договор из моих рук. – Ну, ты как? Успокоилась? Больше не будешь плакать, моя синеглазка?

И как тут плакать, когда от такого обращения улыбка сама расцвела на моём лице?

– Да, всё хорошо.

– Тогда пойдём, а то я как вспомню, что ты ёрзаешь на моих коленях голой попкой, начинаю задумываться, что этот диван не так уж и плох, – подмигнул этот гад, поднимаясь и ставя меня на ноги.

– Вот почему ты вечно всё портишь? – топнула я зло.

– А что я испортил?