Стены все еще стояли, но ворота опирались друг на друга, как две соломинки, готовые рухнуть при первом же сильном дуновении ветра.

В какой-то момент, когда я был без сознания, мой отец и его оставшиеся в живых солдаты ушли через эти ворота. Ублюдок. Я разберусь с ним позже.

Кэтлин вытерла со щек нескончаемые слезы. Ее волосы безвольно свисали на плечи, а подол платья был пропитан красным.

Я остановился рядом с ней и взял ее за руку, уставившись на мамины ботинки.

Был хороший шанс, что к этим рядам присоединится еще кто-нибудь. Может быть, двое.

Холстон боролся за свою жизнь в лазарете.

Как и Завьер.

Прошлой ночью тело Завьера обнаружила целительница Гизала. Она услышала свист, которому научилась, когда была целительницей в Трео. Она предупредила меня, чтобы я готовился к худшему. Что ни один человек, скорее всего, не выживет с такой раной.

Когда Тиллия подслушала, она велела Гизале отвалить и спасти жизнь Завьера.

Благодаря своей чистой, упрямой воле Тиллия позаботилась о том, чтобы Холстон выжил после ранения. И она позаботится о том, чтобы Завьер дожил до следующего рассвета.

Обруч, который обычно украшал его лоб, был спрятан в моем жилете.

Он многим пожертвовал ради Туры. Ради меня.

Если Завьер — Дрэй — выживет, значит, пришло время ему жить своей жизнью.

Хватит притворяться.

Я поцеловал Кэтлин в висок, сжал ее руку, затем прошел мимо тела моей матери и подошел к единственному трупу, который покоился в одиночестве.

В центре двора в луже крови лежало обнаженное женское тело.

Я присел на корточки рядом с фигурой, в десятый раз осматривая ее с головы до ног.

Это было на самом деле? Или мои глаза сыграли со мной злую шутку? Неужели катастрофа помутила мой разум и память?

После того, как Одесса сбежала в подземелье вместе с Эви, крукс оторвала меня от земли и подняла в небо. Вероятно, чтобы сбросить с какой-то непостижимой высоты. Но эта сука не рассчитывала на мою ярость.

Я вонзил свой меч ей в грудь, прямо в сердце. А потом мы упали.

Монстр приняла на себя основной удар, но меня отбросило достаточно сильно, и, когда я очнулся, слабые утренние лучи уже касались горизонта.

Во дворе должно было лежать безжизненное тело монстра. Там должно было быть крылатое чудовище с моим мечом в груди.

Вместо этого я вытащил свой меч из тела этой женщины.

Женщина с рыжими волосами, вьющимися локонами оранжевого, клубничного и медного оттенков.

Волосы Одессы.

Я вытащил из-за пояса нож и отрезал прядь. Затем спрятал ее в карман жилета рядом с обручем Завьера.

Моим обручем.

Я встал, бросив последний взгляд на женщину. На крукса.

— Ты видела или слышала об этом раньше? — спросил я Кэтлин, когда она появилась рядом со мной.

— Нет, — сказала она. — Любой убитый крукс был просто монстром. Как ты думаешь, что это значит?

— Я не знаю. — Но я, черт возьми, намеревался это выяснить.

Я перешагнул через тело женщины, глядя на солдата, стоящего на страже.

— Сожги это.

— Да, сэр. — Он кивнул, когда я прошел мимо него к воротам.

— Куда ты направляешься? — спросила Кэтлин.

Я продолжал идти.

— Найти свою жену.

Продолжение следует…