Робин сжал челюсти и больше ничего не выдало его волнения.

— Я скажу парням, и они сделают. Пошли, попробуем, что ты приготовила.

Мы отправляемся к костру. Робин взял у меня тарелки, но я вырвала их и понесла сама.

— Эмма, ты чего?

— Многим ты своим парням помогаешь таскать вещи? — Он мотает головой, словно я спросила что-то неприличное. — Вот и мне не помогай. Я же вольный стрелок Том из Кента.

— Ну, ну, — усмехнулся Робин и добавил громче. — Том, пошевеливайся мне тебя, что до второго пришествия Христа ждать.

Маленький Джон посмотрел на нас из другого конца лагеря, но что он хотел увидеть, для меня осталось загадкой.

Я рассадила мужчин и подала каждому тарелку с тремя небольшими мягкими лепёшками, политыми мёдом и стакан с клареей.

Обычно они не завтракали, а ждали обеда. А тут нарушение устоявшейся традиции. Попробовав моё угощение, парни облизали пальцы в буквальном и переносном смысле.

— Том, что у нас будет на обед? — Полюбопытствовал Долговязый Вилли, названный так за низкий рост.

— Мне сложно приготовить что-то вкусное, так как нет самого простого.

— Чего? — спрашивают они хором.

— Да, Том, чего тебе не хватает? — спрашивает Робин таким тоном, что я подозреваю, что вопрос задан не о продуктах.

— Мне нужно мясо, овощи, яйца и молоко, — перечислила я.

— Мясо самое простое, — сказал Маленький Джон. — Подстрелим оленя.

Я пожала плечами. Мне, в принципе всё равно, кого они подстрелят. Хоть антилопу, лишь бы у меня было мясо.

— Яйца, молоко, овощи можно украсть у йоменов, — предложил Долговязый Вилли.

Вот это предложение мне не понравилось. Крестьяне и так голодают под тяжестью двойных налогов, так их ещё и обкрадывать. Грабить, что ли, больше некого?

— Я против того, чтобы грабить бедных крестьян, — решительно заявила я.

Как хорошо, что они ничего не знают о социализме и коммунизме, а то бы сразу клеймо поставили. В западных странах жить заклеймённым, ох, как сложно.

— Это ещё почему? — ощетинился ещё какой-то парень. — Что за дурь ты несёшь? Для чего вообще пришёл в Шервудский лес?

Робин лукаво улыбнулся и обмакнул кусочек лепёшки в мёд. Выкручивайся мол сама. Но меня не оставляет ощущение, что это проверка. Он меня проверяет, смогу ли я осуществить свой план или просто болтаю.

И правильно делает. Мне же нужно не только уметь вкусно готовить, но и управлять людьми. Объяснять необходимость тех действий, которые они не понимают. Вот он и смотрит, как я справлюсь.

— Вот ты почему пришёл к Робину в Шервудский лес? — вопросом на вопрос ответила я. — Не знаю твоего имени.

— Я Петер из Локсли, — то, что он отвечал на мои вопросы уже хорошо. Значит, пошёл на контакт и ему действительно интересно узнать, а не просто возражать из чувства противоречия. — Я пришёл потому, что налоги задушили.

— Тебе было плохо, — он кивнул. — А семья у тебя есть?

Он мотает головой.

— Вот видишь, тебе было плохо из-за того, что ты не мог платить налоги и тебя ничего не держало в Локсли. У тех, кого вы хотите ограбить, тоже нет денег на налоги, но бросить всё и уйти к вам они не могут. По разным причинам. У одних семья. Другие побаиваются. Чтобы стать разбойником нужна смелость.

Петер распрямил плечи и даже, как будто стал выше ростом. Я оглянулась и увидела, что меня слушают и другие.

— Вместо того чтобы обворовывать бедных крестьян, лучше грабить богатых. Частью денег делитесь с бедняками, и они всегда помогут вам во всём, — закончила я свою пламенную речь.

Жаль, что овации не в ходу в Средневековье. Но, видимо, я их не заслужила, только непонимающие взгляды были мне ответом.

Робин изо всех сил сдерживал смех. Но, что ж я в лепёшку разобьюсь, но объясню, почему им выгодно грабить только богатых.

Баллада четырнадцатая о том, как я дождалась решения Робина Гуда

Ребята из вольного братства не поняли моего порыва. Давно готовилась к этому разговорю, подбирала аргументы «за» и «против», в своём воображении легко парировала выкрики из толпы. Реальность оказалась пожёстче моего воображения.

— Чем нам могут помочь бедняки? — крикнул кто-то из вольных стрелков.

— Много чем, просто вы не видите своей выгоды, — оседлала я любимого конька. — Вы ограбили йомена и что получили? Пучок лука и три яйца?

Кто-то засмеялся, остальные хмуро смотрели на меня.

— Посмотрите на это с другой стороны. Крестьяне платят налоги, после уплаты которых у них остаётся этот самый пучок лука и три яйца. Что он думает о вас?

— Какая нам разница кто и что о нас думает? — слышу я выкрики из толпы, и они вполне ожидаемы.

— Он считает кровопийцами не тех, кто отобрал последние деньги, а вас, кто забрал последнее яйцо и кормить детей стало нечем, — убеждаю разбойников я. — И когда он узнает, что шериф платит за ваши головы звонкой монетой, он тут же выдаст всех с потрохами.

Кто бы мне сказал, что я буду первой коммунисткой в Англии, да ещё Средневековой я бы рассмеялась ему в лицо. Но вот вещаю, как вождь мирового пролетариата о том, что низы не могут жить по-старому.

— Том, готовишь ты, пальчики оближешь, — сказал мне кто-то из компании Робина Гуда. — Вот и занимайся этим. Взрослые дяденьки без тебя всё решат.

Ага, видела я, как решают взрослые дяденьки. Если он и хотел меня обидеть, то я не дам такой возможности. Проще говоря меня такими речами, не заткнёшь.

В моей голове уже начинает складываться пазл, куда я попала. Не лучшее место. Наша история была милосердна к бедной Англии. Здесь же все — от герцога до последнего крестьянина платят двойные, а то и тройные налоги. Они уже привыкли к этому. Кого разорили и ни осталось ради кого жить, идут к Робину в Шервудский лес. Но таких смельчаков мало.

Бросила взгляд в сторону Робина, он сидит и пьёт мою кларею. Компот им что ли, на обед сварить? Где-то здесь я видела дикую вишню и