Я оставляю господина Ройса в саду и увлекаю насупившуюся Элизабет в небольшую часовню. А ей идти тяжело, она к длинным прогулкам не привыкла и нудит мне что-то о возвращении. А мне интересно узнать о местных богах. Все-таки я немного исследователь. Тот, кто диссертацию писал, меня поймет.

Пантеон, оказывается, включает нескольких богов: главенство отдано Рудо, богу-завоевателю, а рядом с ним Аэль – чистота, милосердие, духовность, изначальная мать и Сарон – бог познания. В часовне тихо и светло. На алтаре слегка подгнившие цветы для прикормки духов, дымят лампадки. На кольце под потолком висят на алых лентах и шумят под порывами ветра металлические пластины.

– Клятвы, – говорит Элизабет, глядя на эти необычные украшения. – Много же их сюда навесили.

– Что? – переспрашиваю я. – Клятвы?

– Ох, – вздыхает она, утомленная моей амнезией. – Эти пластины продаются в храме. Когда кто-то о чем-то хочет попросить богов, то дает взамен клятву.

Интересно.

Узнать бы об этом подробнее, но сильно раскрывать перед Элизабет свою неосведомленность пока не хочется, я и так много себе позволила.

– Надо пройти по всем комнатам в замке, – говорю я, – и посмотреть, что нужно починить.

– Зачем? – удивленно спрашивает фрейлина.

– Нужно выделить на это деньги, – говорю очевидное, – чтобы привести замок в порядок.

– Разве мы должны этим заниматься? – удивленно и даже оскорбленно тянет Элизабет.

Вздыхаю.

Она еще более оторвана от реальности, чем я. Конечно, должны. Кто же еще это будет делать?

– Со временем придется поехать в деревню, – сообщаю я.

– Что? – изумленно восклицает фрейлина. – Но ты, Анна, аристократка, супруга императора. Ты не можешь… Это позор…

– Позор? – поворачиваю к ней голову и вскидываю бровь.

– Он изгнал тебя, ты не понимаешь? Твое положение отвергнутой женщины… чужестранки… оно унизительно! И ты рискнешь выйти из замка? Поедешь туда, чтобы на тебя смотрели?

Снова вздыхаю – на этот раз протяжно и обреченно. Поеду обязательно. И дело тут не в моем упрямстве, а в сроке, который озвучил Реиган. Спустя месяц он приедет и стребует с меня супружеский долг, а не хочу. И более того, не буду. Мне нужны пути отступления, а без знания своих возможностей, у меня не хватит сил.

Кстати, о возможностях…

– Сколько у меня денег, Элизабет?

Фрейлина краснеет, потом бледнеет – в общем, семафорит всеми цветами радуги. Не к добру.

– Его высочество выделил тебе на личные нужды двенадцать тысяч саваев, на прислугу – тысячу, на свиту – пять тысяч, на содержание дома и обеспечение – двадцать тысяч в год.

– Разово на год?

Элизабет кивает. Значит, в ее обязанности теперь входит ведение моей бухгалтерии. И все деньги у нее? Вшиты в кружевные панталоны?

Фрейлина молча снимает с шеи ключ на цепочке и протягивает мне.

– Можешь пересчитать. В сундучке документ, подписанный его высочеством. Там все суммы указаны.

Ее лицо изумленно вытягивается, когда я так и делаю – забираю ключ. Видимо, прежде я делами вовсе не интересовалась, да и сильных ограничений не было, раз я успела даже в долги влезть.

– Но… но… – Элизабет изумленно тарахтит. – Зачем тебе деньги? Ты не должна ехать в эту деревню. Ты – чужая для них. Ты ненавидишь Эсмар. Сколько раз ты проклинала этих людей. Здесь все знают, что ты… – и ее рот вдруг кривится: – вела себя непристойно!

А я уже иду в дом, чтобы открыть волшебный сундучок, и Элизабет нервно торопиться за мной. Сундучок оказывается весомым, его приносит Софи и ставит передо мной. А я сажусь в кресло, склоняюсь и проворачиваю ключ в замке. Распахиваю крышку, а там – мама дорогая, мешочки с монетами, много купюр и драгоценности. И письмо с печатью и солидным росчерком. Написанное рукой скорее секретаря, нежели самого принца, но подпись его – резкая, размашистая и угловатая.

– Элизабет, – говорю недовольной фрейлине, которая поджимает от злости губы. – Разузнай у госпожи Ройс, что именно ей нужно из продуктов и утвари и сколько еще надо закупить свечей.

– Говорить с прислугой? – раздосадовано шипит фрейлина. – Они только и годны, чтобы приказы выполнять. Не наше это дело – интересоваться их заботами!

– А наше дело какое? – спрашиваю ее в лоб, тоже раздражаясь. – Крестиком вышивать? – сдвигаю ее в сторону. – Раз взялась расходы вести – веди, но деньги выдавать буду я. И я хочу знать, на что они тратятся, и сколько все это стоит.

Софи, которая принялась утюжить мою одежду огромным чугунным утюгом, заправленным углями, бросает на меня исподволь взгляд. В нем вспыхивает искра восхищения, и тотчас пропадает.

Элизабет столбенеет, но затем идет за мной и больше не спорит. Мы спускаемся на первый этаж и Элизабет идет на кухню, где работает госпожа Ройс, а я на улицу, потому что там гремит голос капитана Эрта. Он зычно отчитывает солдат, а они носятся впопыхах по двору, слышится стук молотков – крышу конюшен латают. Кони стоят привязанные, их чистят, наливают воды в корыто. У каменной стены замка уже выставлен караул.

– Доброе утро, капитан! – я замечаю его, стоящим на крыльце спиной ко входу.

Он смотрит за работой своих людей и лишь коротко оглядывается через плечо, а, увидев меня, спешно кланяется.

– Ваше высочество… – и в голосе изумление: – Вы одна? Где ваша фрейлина?

– Разговаривает с госпожой Ройс, – я встаю рядом с капитаном и тоже смотрю на солдат, скрещиваю руки на груди: – Мне потребуется ваша помощь. Ваши люди неплохо умеют плотничать. Нам нужно привести в порядок дом и сад, залатать крышу, если потребуется. Надо пройти и все осмотреть, а потом решить, какой закупить материал.

Капитан разворачивается пораженный моими словами до глубины души.

– Вы хотите… – и он сухо сглатывает, а потом кивает: – хорошо.

Глава 9

– Осторожнее, ваше высочество, – предупреждает Эрт, когда я заглядываю в погреба, перегнувшись через перила.

Запасов еды немного. Нужна провизия. Ройсы явно не рассчитывали, что сюда сунется целая принцесса со свитой и охраной. Кстати, господин Ройс записывал по ходу осмотра все, что пригодится для ремонта, и в конце концов набежал солидный список.

– Нужно ехать в деревню, –