Она не была рождена на планете Приллон-Прайм. Ханна с ее длинной темной гривой волос и такими же темными глазами была полной противоположностью типичных золотых невест из моего родного мира. Она была такой маленькой и фигуристой! Невеста такой необычной красоты в любом случае выделялась бы и стала бы мишенью. Но она также была невестой командующего, из-за чего оказывалась в еще большей опасности. Ханна не смогла бы спрятаться среди других. После церемонии цвет ее ошейника станет таким же, как у меня и Дэра. Они были темно-красные, кровавые, как и ошейники всей моей семьи. Если бы ей захотелось, ошейник можно было бы легко спрятать под одеждой с высоким воротником, но броский цвет ее волос, глаз и кожи никак не мог бы остаться незамеченным, разве что замотать ее полностью в ткань.

Костяшки пальцев побелели от того, как сильно я сжимал коробку. Моя мать не продумала этот подбор пары. Она думала о любви и внуках, а не о тактических аспектах войны. Не знала она и о моих более примитивных желаниях. Да, приллонские воины были известны благодаря их мужской силе, но моя была чуть ли не экстремально высока. Я не мог слишком сильно привязаться к этой женщине. Я не мог показать ей свою похоть в полной мере, не навредив ее крохотному телу.

До того как я взял мою миниатюрную партнершу на руки, я не волновался о своей способности защитить ее–от меня самого или моих врагов. Я не задумывался о возможности своей смерти. Я высмеивал традицию Приллона для воинов с подобранной парой–код чести, согласно которому мы должны были выбирать второго из нашей семьи для наших партнерш; другого воина, который должен был заботиться о женщине и защищать ее, обеспечивать ее безопасность и комфорт в случае смерти основного партнера.

Только сейчас, когда моя малютка-женщина с ее мягкими формами и широко раскрытыми невинными глазами дрожала в моих руках, я понял, насколько важно было выбирать второго. Так как мы были воинами, смерть была нередка, особенно на фронте. Ханна нуждалась в защите. Как командующему, мне придется часто бывать вдали от нее, идти на риски, на которые не пошел бы никто другой. Я вынужден буду покидать ее чаще, чем мне бы того хотелось. Я не мог постоянно обеспечивать ее безопасность лично. В мое отсутствие с ней будет мой второй, Дэр. Если со мной что-то случится, моя роль основного партнера Ханны и отца наших детей перейдет к Дэру.

Мысль о том, что в ее теле будет расти мой ребенок, возбудила во мне еще большее желание толкаться в ее киску, как голодный зверь. Мне нужно быть осторожным с ней, испытывать переделы ее возможностей медленно. Моя доминантная натура несомненно напугает ее. Я хотел, чтобы она желала меня, а не пыталась сбежать от меня на первом же транспортном корабле на Приллон, чтобы там запросить нового партнера. Во мне бурлили собственнические инстинкты, о существовании которых я раньше не подозревал. Они очищали мой разум и сердце от смятения.

Ханна Джонсон была моей. Я бы сделал что угодно, чтобы убедить ее принять меня, даже если для этого мне пришлось бы скрывать свою истинную сущность. Даже учитывая, что Дэр будет ее защищать, я знал, что мне следовало отступиться от нее. Быть партнершей командира, тем более моей, рискованно. Но как я мог бросить ее? Один взгляд на нее–и я все понял. Она была моей парой. Она была моей. Никто другой не будет владеть ею, кроме Дэра. Когда я наблюдал за тем, как она кончала, когда видел ее соки возбуждения на медицинских приборах, когда чувствовал их сладкий запах, я понимал, что пути обратно нет. Я хотел привязать ее голой к столу в моей тайной комнате на семнадцатом этаже, зажать ее соски и погрузить в ее киску вибрирующий дилдо. Там она бы узнала истинное значение слова «подчинение».

Я хотел попробовать ее, вылизать ее, оттрахать ее, заполнить каждую ее узкую дырочку своим семенем, а она называла бы меня господином.

Такого не произойдет. Этого не могло произойти, если я хотел оставить ее себе. Связь между нами была слишком сильной, чтобы ее отрицать. Когда она надела ошейник, началось наше сближение. Я чувствовал ее остаточное удовольствие, возбуждение, все еще пульсировавшее в ее венах. Ей понравилось удовольствие, но не понравилось, каким образом оно было получено. Оно было от медицинского прибора, а не от моего рта, моих пальцев или моего члена. Если ей не понравились простые шлепки и медицинский осмотр, то она бы точно возненавидела, если бы ее вынудили подчиняться по-настоящему.

Мне тоже не понравилось обследование, но совсем по другой причине. Я не хотел, чтобы доктор видел ее удовольствие. Я решил просто довольствоваться знанием того, что она здорова, легко возбудима и может иметь потомство. Мордин подтвердил, что она испытывала удовольствие, когда одновременно заполняли ее задницу и киску. Это было обязательное требование для приллонской невесты. Немного тренировок–и она будет готова принимать и меня, и Дэра вместе. Церемония присвоения могла состояться только после этого.

А пока мы могли бы трахать и обучать ее. Наша обязанность–учить ее тому, как принадлежать сразу двум мужчинам. Я знал, что земные традиции такого не позволяли. Одного этого уже было достаточно. Учитывая то, как она сопротивлялась медицинскому осмотру, я ожидал, что она так же будет сопротивляться Дэру и самой идее второго партнера. Поэтому я попросил его ожидать в моих покоях. Если она не в состоянии иметь дело с моим вторым, она никогда не сможет принять мои истинные желания.

Достаточно скоро ее реакция на второго партнера станет очевидной. Когда за нами закрылась дверь и мы, наконец, оказались в моих покоях, Дэр больше не мог таиться в неизвестности. Он поднялся с шезлонга, размещенного перед стеной с дисплеями, на которых сейчас отображалась панорама космоса.

Я быстро осмотрел комнату. Это были новые покои. Команда корабля перенесла мои вещи и вещи Дэра в нашу новую каюту, когда прибыла Ханна. Здесь была зона для отдыха с шезлонгом, двумя большими креслами с откидной спинкой и длинным диваном. Стены были обиты мягкой тканью, призванной смягчить аскетический вид твердых, пустых стен корабля. В отличие от кают