Ах вот как!

— Стрелочник! — расходилась я все сильнее.

— Чего? — опешил Клим.

Разгрузка закончилась очень быстро, потому что разгружать-то было почти нечего.

Я не отследила, когда опрометью бросилась вниз по дороге, как добралась до города. Кажется, извозчик что-то кричал в спину, и даже обогнал меня на одном из поворотов. Но очнулась я только когда вся в мыле добралась до мельницы и устроила там разбор полетов.

Передо мной стоял, сложив руки на груди, бородатый мельник и с видом оскорбленной невинности почесывал подбородок.

— Ваша работа? — похоже, не в первый раз спрашивала я.

— Моя, — не отказывался он.

— Ага! То есть вы признаете, что не досыпали больше половины. И вас ничего не смущает?

— На любом производстве есть издержки, — как дурочке объяснил мне мельник. Похоже, тоже не в первый раз.

Это я знала, ведь сама проработала на кухне много лет. То молоко скиснет, то в манке моль заведется — приходилось списывать. Но за каждый грамм я отчитывалась! А тут…

— И где отруби, мошенник? — окончательно вызверилась я. — Просила же собрать в другую тару!

— Тару-то не предоставили, — нашелся он, развел руками и снова сложил их на груди.

Снова прав, паршивец! И не прикопаешься. Но неужели жалко было выделить мне банку или мешок, и спросить потом? Я бы обязательно вернула. Еще бы пельмешек на пробу накинула в благодарность. И вам вкусно, и мне приятно.

— Я обещала вторую часть оплаты после выполнения заказа, — выложила я последний козырь.

— Вот именно, — его тон ничуть не изменился, но брови многозначительно взлетели на лоб.

— Ничего не понимаю! — искренне удивилась я. — Вам не нужны деньги⁈

И тут мельник, то есть заправский аферист, протянул ко мне свою лапищу раскрытой ладонью кверху и потребовал:

— Десять золотых!

Я подавилась воздухом и закашлялась. Этот гад услужливо похлопал меня между лопаток. А у меня аж в глазах потемнело от такого надувательства!

Только сейчас я заметила, что притащила мешок муки с собой.

— Вот! — продемонстрировала я жалкую треть. — Вот за это я должна платить⁈

Во второй руке была сковорода, которую я тоже не выпустила в пути. Возможно, зря — должно быть именно тяжелый металлический аргумент мешал дипломатии. Потому что отступаться мельник все равно не захотел.

— Где доказательства, что вы не рассыпали часть по дороге? — нашелся оппонент.

У меня сам собой открылся рот. Руки ослабли. Сковородка грохнула о пол.

Уел, гад. И правда, где?

У-у-у, драконов на вас не хватает! Да и тот, что есть, не людоед.

— Больше ни копейки не получите, — упавшим голосом просипела я. Ни один мой вопль не стоил этого мошенника.

Он снова молча приподнял бровь, будто я сморозила глупость.

— Говорю, за такую работу больше денег не дам, — спохватилась я, что о рублях и копейках в этом мире не слышали.

— А у вас больше и нет, — выдал мельник. — Вы же, Ася, ремонт затеяли. Забыли?

— Помню, — опасно протянула я. Кажется, у меня начинался очередной маниакальный виток возмущения. — Только это вообще не ваше дело!

— Мое-мое, коли вы решили меня обмануть и не заплатить за работу.

— А у каменщика слишком длинный язык.

И очень хороший слух. Ведь расслышал, паршивец, что деньги герцога у меня заканчиваются. Я тихонько простонала, что отдам на ремонт последнее, а он…

Ну Курт! Ну предатель! Кто просил всем рассказывать о моих планах⁈

Но ведь я планировала заработать еще.

А теперь у меня гораздо меньше муки, чем я рассчитывала… и гадский долг городу, который обманом выставил Гена…

Глава 11

Ведьмовская книга и протекающая крыша

Я так и вернулась домой с тем, что было. Платить мошеннику, конечно, не стала, но и вторую половину своего зерна обратно не получила. Было да сплыло. Пришлось утешиться горячим чаем из листьев малины, смородины и мяты.

Ничего, где наша пропадала!..

В одном из ящиков на веранде нашлись простые восковые свечи без магических заморочек, которые отлично загорались от необычных драконьих камней и пылали привычным оранжевым пламенем. В общем, драконификация будущей пельменной прошла успешно!

Спать я ложилась намытая, а до кровати добралась под приятным освещением.

Хорошо-то как!

Уже на следующее утро я собрала густые волнистые волосы на макушке, закрутила гулькой и закрепила лентой. Повязала белый передник: решила замесить ржаного хлеба и-и-и… налепить первую партию пельменей. Но для начала отыскала в комнате, принадлежавшей Надине, ведьмовскую книгу.

Та лежала на пюпитре, специальной трехногой подставке, напротив окна, выходящего в сад. Туда я планировала заглянуть ближе к вечеру, рассмотреть грядки и отыскать в хозяйственном крыле семена. Весна как раз заканчивалась, и время для посадок было подходящим.

Книгу я забрала на кухню, водрузила на широкий дубовый стол и приготовилась осквернить святая святых ведьмовской гримуар рецептом пельменного теста. Я помнила его по памяти, но собиралась поэкспериментировать с кукурузной мукой, а потому хотела видеть текст перед глазами. Да и традиции этого дома придется менять, ведь я не ведьма. А потому…

— Была не была!

Первым делом я исправила надпись на обложке. Вместо «Ведьмовская книга» стала «Поварская книга». Хоть я и знала, что правильно написать «Поваренная», но иначе вообще не ложилось.

Фолиант взбрыкнул, словно заправская лошадь. А потом вдруг раскрылся аккурат на том месте, где бывшая хозяйка тела выдрала страничку.

— Поняла, вклею, — ласково пообещала я и погладила обиженный гримуар по желтоватому уголку.

Внутри у меня все сжалось комочком, но я не показала испуга. Почему-то подумалось, что с книгой надо, как со зверем, если она заметит слабину, — больше не дастся. Пока что она признала мою силу, пускай и не колдовскую, и подчинилась.

Откладывать дело в долгий ящик я не стала.

Отсыпала кукурузной муки в чашку и залила холодной водой. Пока возилась с опарой для хлеба, — к слову, дрожжи я нашла в холодной кладовой, — крахмал осел на дно.

Я аккуратно слила лишнюю водичку в миску, а из крахмала приготовила клейстер. Такой я часто делала для детишек в детском саду. Все аппликации получались безопасными и экологичными. Вот и сейчас природный клей пригодился!

Выдернутый из книги листок торжественно отправился на место.

Фолиант недоверчиво зашелестел страницами,