Наконец протянула руку и развязала шнурок. На протертое дерево стойки высыпалось маленькое состояние. Золотые монеты, тяжелые, с профилем короля Альдриха, тускло блестели в полумраке. Их было не меньше полусотни. За такие деньги можно было купить дом в пригороде. Но вместо радости почувствовала, как плечи сгибаются под невидимой тяжестью. Это был не подарок и не плата за обед. Это был аванс. Обязательство.

Страх перед Вортом, острый и понятный, отступил перед новым ужасом — более глубоким. Это было наследие. Мой отец, Марк-Изобретатель, вел двойную жизнь, которая заключалась не только в создании кухонных помощников. Он заключал сделки. Давал обещания. И теперь эти обещания перешли ко мне вместе с харчевней. Тот гном пришел не к Мей, наивной двадцатилетней девчонке. Он пришел к наследнице Марка. И ему было все равно, что я ничего не знаю.

В голове царил хаос. «Искра Глубин». Подать знак. Что это означает? Паника подступала к горлу, хотелось все бросить, забрать деньги и бежать без оглядки. Но куда? И что потом? Я понимала, что такие, как этот гном, не прощают долгов.

Нет. Бежать не выход. Нужно понять.

Ясность пришла внезапно. Я собрала золото обратно в мешок, спрятала в потайное отделение под стойкой, которое показывал паучок-счетовод. Затем подошла к входной двери, перевернула табличку на «ЗАКРЫТО» и с грохотом задвинула тяжелый железный засов. Харчевня была моей крепостью. Но ответы хранились не в зале и не на кухне.

Я прошла в кабинет отца, пахнущий старой бумагой, чернилами и машинным маслом. Не колеблясь, подошла к тяжелому платяному шкафу и всем телом налегла на него, сдвигая с места. За ним показалась знакомая каменная кладка. Приложила ладонь к теплому камню-кнопке. Тихий щелчок. Дверь в стене открылась.

Магические светильники под потолком мастерской зажглись, выхватывая из темноты верстаки, заваленные инструментами, полуразобранные механизмы и стеллажи с чертежами. Воздух был густым, пропитанным запахом металла и озона. Это было сердце мира моего отца. И где-то здесь, среди бумаг и механизмов, должен был скрываться ответ.

Я подошла к главному верстаку, где лежали стопки дневников и рабочих журналов. Взяла верхний, самый толстый журнал, сдула с него пыль и открыла первую страницу. Поиски начались.

Глава 9

Поиски начались с надежды, а превратились в мучение. Мастерская, казавшаяся символом гениальности отца, стала лабиринтом из пергамента и пыли. Я сидела за его главным верстаком уже третий час, и тусклый свет магических ламп отражался в десятках стеклянных баночек с порошками, молчаливых свидетелей ночных трудов Марка. Воздух был неподвижным, пропитанным запахами старой бумаги, смазочного масла и холодного металла.

Первые журналы разочаровали. Я перебирала страницу за страницей, надеясь найти хоть какое-то упоминание о загадочной «Искре Глубин», но находила лишь привычные описания кухонных помощников. Вот подробнейшие расчеты траектории движения для «Половичка-Метлы Чистюли», чтобы он не врезался в ножки столов при уборке. Схема его крошечного мозга из латунных пружин занимала целых две страницы.

— «Чистюля очень гордый, — писал отец своим аккуратным почерком. — Если случайно наступить на его хвостик-щетку, может обидеться и три дня прятаться под кроватью. Лучший способ его задобрить — дать почистить что-то особенно грязное. Тогда он весь светится от счастья».

Между техническими записями прятались более личные заметки. Воспоминания об Эльзе, матери Мей, о том, как ее улыбка напоминала ему блеск полированной меди. Как он скучал по ее голосу, когда работал по ночам в одиночестве. Как мучился виной за то, что оставил маленькую дочь.

— «Мей растет без отца, и это моя вина, — писал он неровными буквами. — Но что я могу ей дать, кроме опасности? Она обычная девочка, без проклятого дара. Пусть лучше живет спокойной жизнью в деревне, чем прячется в тени вместе со мной. Марта вырастит ее доброй и счастливой».

Я нашла также записи о механизмах, которых пока не встречала в харчевне. «Стражник-Паук Дозорный» размером с собаку, с восемью глазами-линзами и острыми передними лапами. Тело и лапки обтянуты мехом, для пущей убедительности, что он живой. Его задачей была охрана мастерской по ночам.

— «Дозорный патрулирует периметр каждые полчаса, — описывал отец. — Умеет различать хозяев от чужаков по запаху и звуку шагов. При обнаружении незнакомца издает предупреждающий щелчок. Если угроза не отступает, переходит к активной обороне. Но главная его особенность — абсолютная преданность. Дозорный будет защищать то, что ему поручили, до последней шестеренки».

Еще один помощник — «Вестовой-Мышь Быстроног», крошечный механизм не больше настоящей мыши, способный передавать сообщения между комнатами дома.

— «Быстроног запоминает до десяти коротких посланий, — объяснял Марк. — Достаточно шепнуть ему на ушко, к кому доставить, и он помчится по своим тайным ходам в стенах. Очень полезен, когда руки заняты работой, а нужно что-то передать на кухню».

Но о «Искре Глубин» ни слова.

Отчаяние начало подступать липкой волной. Может, я ошиблась? Может, эта сделка была устной, не доверенной бумаге? Но это противоречило характеру Марка. Судя по архивам, он фиксировал каждую мысль, каждое наблюдение.

Я принялась разбирать ящики верстака. И, наконец, под стопкой чистых пергаментов в самом нижнем ящике пальцы нащупали что-то необычное. Книга в переплете из черной кожи, без единой надписи на обложке. Тяжелая, основательная, явно не рабочий журнал.

Открыв ее, я увидела ряды цифр и странных символов, не похожих ни на что знакомое. Сердце екнуло. Это выглядело как шифр.

Я села ровнее, пододвинула лампу и принялась изучать записи. Поначалу это казалось невыполнимой задачей, хаос из значков и чисел. Но постепенно начали проступать закономерности. Некоторые символы повторялись рядом с датами. Цифры группировались по три.

Взгляд упал на латунный арифмометр в углу стола — сложный счетный механизм с множеством шестеренок и рычажков. Вспомнилась одна из записей отца: «любой шифр имеет свой ключ, нужно лишь найти правильный рычаг».

Я начала экспериментировать, вводя группы цифр из книги в арифмометр. Машина щелкала, считала, и через полчаса мучений выдала первое узнаваемое слово: «ЗАКАЗ».

Руки задрожали. Еще несколько манипуляций и механизм начал переводить шифр в читаемый текст.

То, что я прочла, открыло совершенно новую сторону жизни моего отца.

Марк не был просто гениальным изобретателем, создающим кухонных помощников для собственного удобства. Он выполнял заказы. Тайные заказы богатых клиентов, готовых щедро платить за уникальные механические диковинки.

Схема была проста, но эффективна. Богатые купцы и дворяне из соседних