Он хотел сказать, что это он, что она в безопасности, но слова застряли в горле, распухли комом между гортанью и сердцем. Он смотрел на неё растрёпанную, измождённую и израненную. На то, как её грудь тяжело вздымалась, как кровь капала с подбородка на пол, оставляя багровые следы на пыльных досках и внутри что–то оборвалось.

Старые цепи, державшие зверя в клетке, дрогнули. Его зрачки резко расширились, чернота залила глаза, будто инстинкт выходит на волю. Из глубины груди вырвался низкий, угрожающе утробный рык.

Дамиан тряхнул головой, стиснув зубы так, что хрустнула челюсть. На краткий миг он потерял контроль.

– Аделин... – прохрипел он, голос сорвался, словно его глотка была исцарапана изнутри. Дамиан сделал ещё шаг вперёд.

Она вжалась в стену, прижавшись спиной к мрачному углу, и всё ещё держала нож, ее рука дрожала, но не опускалась.

Дамиан медленно опустился на колени рядом на колени.

– Это я, – выдохнул он. – Ты в безопасности, слышишь?

Она долго смотрела, словно сквозь туман, сквозь страх, сквозь боль, не веря. В глазах читалась и борьба, и слабость, и надежда.

Наконец, осознание достигло ее разума, и рука с ножом медленно опустилась. Аделин судорожно выдохнула и с облегчённым стоном рухнула ему на грудь.

ГЛАВА 16

Аделин мучили кошмары. Ей снилась Селестина Левантер лица, которой она не видела, только смутный силуэт в темной вуали и черные, густые, как смоль, фамильные волосы, спадавшие водопадом на плечи.

Ее лицо медленно менялось, становилось страшным, изуродованным вампирскими чертами, волосы укорачивались и вот уже перед ней стоит Дамиан с клыками, налитыми кровью глазами и полуулыбкой хищника. Эти черты сглаживались, превращаясь в его настоящее лицо, серьёзное, встревоженное, почти... нежное.

Аделин вскрикнула и резко села, сердце колотилось в груди. Сон ещё держал её, будто липкая паутина, и на секунду ей показалось, что кто–то стоит у изножья кровати, но в комнате никого не было.

Она тяжело выдохнула, проводя ладонью по лицу. Веки налились тяжестью, а виски пульсировали, только теперь, оглядевшись, она поняла, что находится в лазарете. Стены были окрашены в мягкий серо–зелёный, пахло отварами и слабым лекарственным дымом.

Тело гудело от боли, кожа зудела, ломило в мышцах, на правом предплечье была свежая повязка, на шее прохладный компресс, но раны уже начали затягиваться.

«Жива», – подумала она с легким удивлением и тут же нахмурилась. А Ария? Где Ария?

На соседней койке кто–то тихо застонал. Аделин обернулась. Бледная, с запавшими щеками, Ария лежала без движения, только грудь поднималась едва заметно. На лбу у неё блестели капли пота. Аделин облегченно выдохнула.

Значит это был не сон. Их спас наставник Хельворт.

Её сердце дрогнуло. Она вдруг вспомнила, как, прежде чем провалиться в забытьё, уткнулась лбом в его грудь, а он осторожно прижал её к себе.

Аделин с трудом оторвала взгляд от Арии, чьё дыхание всё ещё казалось слишком слабым, и опустилась обратно на подушку. За окном царила глубокая ночь, густая, как чернила, тишина лишь подчеркивала шум мыслей в её голове. Всё гудело, как в урагане, обрывки воспоминаний, боль, запах крови, хрип хлыней...

Её пальцы невольно сжали одеяло.

Страх был липким и противным. Он вцепился в неё, как пиявка, и не отпускал. Разница в силах… Она была пугающей. Те двое, нет, даже один из них мог бы вырезать весь отряд в одиночку. Всё её обучение, все часы на арене, все изнуряющие тренировки, казались теперь детской игрой.

Аделин сжалась в клубочек, прижав колени к груди, будто это могло удержать её от распада на части.

***

Через три дня Аделин разрешили вернуться в свою комнату. Арию пока ещё оставили в лазарете, её ранения оказались серьёзнее. Тренировки временно запретили, но, если быть честной, желания возвращаться к ним у Аделин не было вовсе.

Торна и его напарника взяли под стражу до выяснения всех обстоятельств, с той разницей, что мальчишку заперли в подземной темнице, а самого Торна, в его же комнате. Тем временем главной сплетней Академии стало то, что Марс вернулся с патруля со сломанной челюстью, и сломал её, по словам очевидцев, не кто иной, как наставник Хельворт. Подробностей никто почему – то не рассказывал.

Стук в дверь отвлёк Аделин от её тоскливых мыслей.

– Студентка Вейл, кто позволил тебе прогуливать занятия и тренировки? – голос был знаком.

– Лекарь, – буркнула Аделин, даже не потрудившись сесть, просто натянула одеяло на голову.

Он не стал ждать приглашения. Щёлкнул замок, дверь мягко распахнулась, и в комнату вошёл Дамиан Хельворт. Он без лишних слов взял стоявший у стены стул и сел рядом с кроватью, сложив руки на груди.

– Тренировки, – сказал он тихо, сдержанным голосом. – Посещать их пока не нужно, но освобождения от лекций тебе никто не давал.

– Мне всё ещё больно, – пробурчала Аделин, не вылезая из–под одеяла.

– Врёшь, – отозвался Хельворт, и его рука неожиданно мягко стянула ткань с её головы.

Аделин резко повернулась к нему, в глазах вспыхнул гнев:

– А смысл? – выплюнула она. – Какой вообще смысл в этих дурацких тренировках, если сколько бы я ни старалась, всё равно не смогу сравниться с настоящими вампирами… настоящими, а не хлынями.

Губы Хельворта чуть дрогнули, будто он собирался усмехнуться, но вместо этого только наклонил голову:

– Ты единственная первокурсница, которая вообще пережила такую встречу, – сказал он спокойно. – Хлыней поймать не так уж и сложно. Их используют для обучения второгодок, в условиях полной подготовки и под постоянным надзором наставников, и даже тогда далеко не каждый справляется, а ты справилась.

Она взглянула Хельворту прямо в глаза. Вдруг воспоминание, как вспышка, он говорил, что история Селестины может её на что–то натолкнуть. Убийство за связь с вампиром… Неужели он пытался намекнуть? Её родителей тоже убили за связь с вампирами?

– Будешь так хмуриться, морщины раньше времени появятся, – пробормотал он и, прежде чем она успела отреагировать, мягко ткнул пальцем ей в лоб между бровей.

Аделин вздрогнула, но не оттолкнула руку. Её голос прозвучал едва слышно:

– Мои родители… они были связаны с вампирами, да? Поэтому вы рассказали мне про Селестину? – она глотнула воздух. – Но почему тогда всё выставили, как нападение вампиров?

Хельворт медленно откинулся на спинку стула.

– Ты не отстанешь, да?