— Хочу послушать, о чём они будут говорить, — со всей прямотой признался мне он, накрыв нас пологом тишины.

— С помощью вот этого? — изумлённо распахнула я глаза, указывая на полоску льда.

— Да, — кивнул Эн. — Я слышал, в какую конкретно комнату они ушли.

И вдруг словно бы совсем рядом негромко, но отчётливо прозвучал голос Сэйвира:

— Остиз, внимательно тебя слушаю. Да говори же наконец, что за претензии у тебя ко мне!

От неожиданности я чуть не подпрыгнула. Однако боясь упустить что-нибудь из разговора, естественно, не стала выяснять, как Эн это делает. Что здесь замешана ледяная полоска и что это какая-то чисто зимняя магия, и так понятно.

Папа прочистил горло, помолчал ещё несколько секунд и наконец открыл рот:

— Зачем ты распускал обо мне те мерзкие слухи?!

— Какие ещё слухи?! — как мне показалось, совершенно искренне оторопел альфа.

— Не прикидывайся! — гневно вскричал отец. — Ты вливал их в уши всем девушкам, с которыми встречался!

— Повторяю — какие слухи?! — потребовал объяснений зимник. — Уж если обвиняешь меня в какой-то хрени — изволь выражаться яснее.

— А ты что, много всяких слухов обо мне распространял, что не понимаешь, о чём конкретно я говорю?! — вскинулся папа.

— Я вообще никаких слухов не распространял.

— Да?! — взвился он. — А кто рассказывал всем, что я в постели полное ничтожество?!

У меня так и отвисла челюсть.

— Остиз, ты сдурел?! — возмутился теперь Сэйвир. — Во-первых, зачем бы мне вообще понадобилось говорить о тебе такое? А во-вторых, если слухи действительно кто-то распространял — с чего ты взял, будто это был я?!

Мне, признаться, тоже не верилось, что он способен на такие мерзости. Более того, казалось, что зимник — человек благородный. Ну ладно, не совсем человек — оборотень. Но разве это что-то меняет? Внутреннюю суть — точно нет.

— Вальсари поклялась мне, что, кроме тебя, не рассказывала никому, — сказал папа. — Более того, как она говорила это тебе, я слышал собственными ушами!

Альфа вдруг расхохотался:

— Ну если Вальсари поклялась — сие, конечно, истина в последней инстанции! А в вечной любви она тебе случайно не клялась? — вопросил он с ядовитым сарказмом. — Лично мне клялась. Однако это не помешало ей уже через пару недель пойти налево.

— Мне тоже клялась, — пробурчал отец.

— Ну и где эта её вечная любовь?! — с презрением поинтересовался зимник. — Надеюсь, хотя бы в неё ты не веришь? А другой лжи мерзавки почему-то поверил. Да Вальсари врёт как дышит! Так что можешь даже не сомневаться — грязью тебя поливала именно она. Мне она, не буду отрицать, действительно говорила что-то такое. Только мне было неинтересно. Однако для меня это был первый звоночек задуматься о её внутреннем содержании. Потому что обсирать предыдущего партнёра — уж точно не самый красивый поступок.

— Сэйвир, так ты действительно не распространял тех слухов, из-за которых за спиной надо мной все смеялись? — всё-таки переспросил папа.

— Клянусь всем, что мне дорого, — заверил тот. — Кстати, и чтобы особо смеялись, не помню. Но, признаться, я даже удивлён, что она плела это не обо мне.

— Нет, что ты, тебя она наоборот превозносила, — горько усмехнулся отец.

— В общем, не знаю, зачем гадюке понадобилось стравить нас с тобой. Возможно, просто отомстила мне, обвинив в распространении этих омерзительных слухов именно меня.

— Отомстила за что? — уточнил папа.

— Видишь ли, когда Вальсари заявилась ко мне на свидание прямиком из постели Стэ́вима, я послал её безо всяких объяснений — в довольно жёсткой форме. Вероятно, она оскорбилась, — усмехнулся оборотень.

Да уж, не знала блудница, к кому пришла изображать верную женщину, когда от неё за лигу пахло другим мужчиной!

— Но если бы ты кинул эти претензии мне в лицо ещё тридцать лет назад, — со вздохом добавил зимник, — честное слово, было бы гораздо лучше.

Глава 62

— Да уж… — протянул папа. — Получается, что я злился на тебя столько лет вообще ни за что. Конечно, поначалу ещё был зол на тебя за то, что увел её у меня. Но потом, когда она начала менять любовников с завидной регулярностью, понял — даже хорошо, что у нас с ней всё закончилось так быстро.

— Одно маленькое уточнение, — усмехнулся Сэйвир. — Вальсари я у тебя не уводил. Она сама ко мне подкатила. Обратилась с просьбой, дальше в ход пошли дозированные комплементы, взгляды, «случайные» прикосновения… В общем, всё до противного стандартно, но тогда я был слишком молод и неопытен — вот и купился.

— Значит, со Стэвимом ты её застукал? — уточнил отец.

— Можно сказать и так, — уклончиво ответил оборотень.

— Ну у тебя и выдержка! — поразился мой родитель. — Не уверен, что я смог бы тихо удалиться, вовсе не возмутившись. И даже потом ничего ей не высказать. Корвил, наверное, вообще подпалил бы там что-нибудь!

Зимник опять усмехнулся:

— Если ты о его недавнем скандале с Бри, то сравниваешь несравнимое. Он приревновал жену. А кто такая мне была эта Вальсари?! Никто. Поэтому — послал, и точка! А если она настолько глупа, что не уловила причинно-следственной связи — это её личные трудности. И впоследствии на её новую попытку подкатить с просьбой посоветовал ей обратиться к тому, у кого ещё есть желание оказаться в её постели. Конечно, она меня ненавидит — ведь инициатива нашего разрыва исходила не от неё. Я для неё — незакрытый гештальт, ей-то бросить меня так и не удалось. Но за распространение слухов якобы мною я с этой стервозы ещё спрошу! — его тон стал прямо-таки плотоядным.

— Может, не надо? — практически попросил папа. — А то ещё начнёт снова распространить эти слухи.

— Спустя столько лет-то? Свою актуальность они давным-давно утратили. Но, в любом случае, не переживай — не рискнёт, — и вновь в голосе альфы зазвучали плотоядные нотки. — Она, конечно, сволочь, но сволочь трусливая.

— Я одного не пойму — за что же эта мерзавка взялась поливать грязью именно меня? — вздохнул отец. — К тебе у неё хотя бы претензии имелись — абсолютно нездоровые, конечно, но поддающиеся хоть какой-то логике. А что плохого ей сделал я?

Несколько секунд Сэйвир молчал, наверное, размышляя.

— Ты её вернуться к тебе случайно не просил?

— Было дело, — тоже не сразу и с явной