Плечики девочки опустились. Она понимала, что мамы её больше нет, просто в силу возраста не осознавала всю глубину этого горя.

Остальные ведьмы сидели, опустив взгляд в землю. Ждали смерти и уже ни во что не верили.

Сдаться вот так же, как и они?

Предать Руни, который наверняка бежит сюда? Оставить Сабрину совсем сиротой? Она ведь даже матери не знает, считает, что её родила супруга отца — драконесса, которой так же не повезло. Проклятие мамы пало и на неё, лишив добрую женщину счастья стать любимой. В чём её вина? В том, что отец заигрался с желанием получить больше власти через брак.

Как же сложно всё.

— Ты не плачь больше, орина, лучше улетай, — шептала ведьмочка. — Если можешь, улетай.

Я снова взглянула на нее и словно себя в ней увидела. Хотя была младше. И руки мои тогда покрывала чешуя, черная. Видимо, бирюза появилась позже. И крылья были. Когда несла Сабрину, завернутую в покрывало, я раскрывала их, помогая себе. Чтобы не так тяжело было.

И отец не мог не знать, когда я совершила оборот.

Знал... И когда повел нас с сестрой подростками в храм, все он знал. Но скрыл, видимо, чтобы правда о матери никогда не всплыла. Чтобы и дальше жили, просто думая, что слабые орины и не больше. Позора боялся или не желал причинять нам боль? Этого я уже не узнаю.

Да и не нужно мне оно.

— Они идут, — запричитала одна из ведьм, безумно обхватив руками голову. — Идут за нами.

Малышка испугалась и прижалась к стенке ямы, пытаясь стать еще меньше, чем она есть.

К нам действительно шли три перевертыша. На их руках я отчетливо видела рабские путы. Пустые лица не выражали эмоций. Глаза налиты кровью, темной настолько, что и зрачков не было видно.

Ведьмочка тихо заплакала. И этот звук вызвал такой пожар в груди. Встав на ноги, я схватилась за прутья решетки.

У меня был выбор: остаться слабой ориной Кассандрой, которая боялась лишний раз отцу возразить и подделывала указы императора, потому что страшно было принять свою судьбу. Или же стать чем-то большим.

Стать ведьмой Касси, истинной наемника Руни, которая больше не боится ничего. Даже смерти.

Готовая поспорить с ней. Поторговаться.

Ведьмы закричали от ужаса, когда псы принялись поднимать деревянную решетку на яме. Их голоса стояли в ушах. Черное пламя вырвалось наружу, пожирая молодые стволы клетки. Толкнув дверь, я бросилась к бешеным. Крылья распахнулись, дорывая рубашку по бокам. Мои руки пылали. Одно прикосновение и все оборачивалось в пепел: ткань, волосы, кожа.

Перевертыши орали от боли. Ведьмы умолкли и разом отступили, прижимаясь к дальней стенке ямы. Но я видела лишь лицо маленькой девочки.

Столько веры в меня в нем светилось.

Ожидания, что я сотворю настоящее чудо и спасу ее.

Я просто не имела права проиграть. Не могла позволить им убить ее.

Я ведьма! Очень злая черная ведьма!

Развернувшись, встала, высоко подняв крылья, между ямой и тем сбродом, что скалясь шли на меня.

Я, орина Кассандра, девочка, которая однажды ушла из этого леса, унеся на руках самое ценное, что было у меня.

Смогла тогда, смогу и сейчас.

Тьма опалила грудь и заурчала, словно кошка, подчиняясь мне.

— Идите сюда, — прорычала я и улыбнулась. Через тьму прорвался драконий огонь, выжигая передо мной землю. Моя улыбка стала шире. — Ну же, псы, идите ко мне!

Глава 113

— Стоять, — голос фера Ове рассек воздух.

Его рабы замерли скалясь. Им было все равно, кто стоит перед ними: женщина, мужчина, ребенок...

Псы...

Ненависть душила, и в то же время я старалась не слушать ее, а думать головой.

Женщины тихо всхлипывали за спиной. Скулили от ужаса.

— Отойди оттуда, Кассандра, и я не трону тебя сегодня. Я еще не решил, как поступить с тобой. Ты моя внучка, возможно, такая наследница будет мне выгодна. Отдам сильному атолу пустыни. Получу свою армию.

Я приподняла бровь, смешок вырвался из груди.

Опустив руки перед собой, представила, как черное пожирающее пламя защитным кольцом сжимает яму. Чтобы ни одна тварь к ведьмам не пробралась.

— Кассандра, — рявкнул фер, — я приказываю тебе!

— Кто ты такой, чтобы приказы мне раздавать? — мой голос звучал грубо. — У меня есть истинный, и он меня полностью устраивает.

— Истинный у ведьмы? — толстяк вроде и расхохотался, но я видела, как жестами он отдает приказы своей своре.

Они окружали. Выдохнув через сомкнутые зубы, расправила крылья и резким пассом послала вперед драконий огонь. Вспыхнула трава, засохшее сухое дерево, ближайший забор. Где-то заверещала баба бешеных. И это как-то приободрило. Еще одна волна пламени, и бешеные отбежали, снова сбившись в стаю. Я их даже как людей воспринимать не могла.

Зверье.

Оскалившись, взмахнула крыльями. В яме смолкли. Женщины, кажется, и не дышали. Но я чувствовала, что моя магия не тронет их, не обожжет, потому что свои.

— Кассандра, — голос фера росомах походил на рев, — я приказываю тебе отступить, иначе на алтарь ляжешь ты!

Я лишь улыбнулась, готовая стоять здесь, насколько сил хватит. А их у меня было немало.

— Ты такая же неблагодарная дрянь, как и твоя мать. Одумайся! Ты станешь женой атола. Получишь власть. Золото!

— Перед тобой невеста ханыма Руньярда, старик, — прошипела зло в ответ. — Тебе рассказать, где я видела его указ явиться к нему для заключения брака? Так что мне твой атол, когда я отвергла повелителя Севера?

Старик замер, его глаза алчно засветились. Обдумывал услышанное, выгоду искал.

— Да, фер проклятого племени росомах, забытого и похороненного в этих лесах, я похожа на мать. И она, и я были невестами ханымов, и обе не пожелали того, о чем так грезишь ты. Представляю, как тебе сейчас обидно.

Из-за ближайшего дома тихо вышел одноглазый медведь. Я скорее почувствовала его, чем увидела. Развернулась и щелкнула, вспоминая все слова ведьмы Ясиры: магия идет из души, не нужно учиться, ею просто надо повелевать.

Пассом ладони я послала в огромного бездушного зверя сгусток тьмы. Он окутал его. По лагерю пронесся полный боли рев умирающего красноглазого. Было ли мне его жаль? Да