Я посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась.

— Нет, — ответила я с нескрываемым удовольствием.

Как же это приятно — иметь возможность ему отказать! Пусть попросит еще, о чем угодно!

— Готов поспорить, твой скверный дар тут ни при чем, — заявил Крэйг и потянулся к моим часам, но я тут же сложила руки на коленях как примерная ученица. — Вся соль в этой штуке, — раздраженно добавил он. — Я чувствую родственную магию даже на расстоянии. Хотя бы скажи, где их взяла.

Он завел руку за спину, и я готова была поставить девственность, которая ко мне вернулась, — Хэлвиг Крэйг сложил пальцы в знак истины.

— Одолжила у брата, — честно призналась я.

— Ах да, твой обет, — вспомнил Хэл, и я чинно кивнула.

Вернувшись на место, он бросил на меня еще один пристальный взгляд, и время сдвинулось снова. Ветер швырнул листья в окно, аудитория наполнилась гулом.

— Я не знаю, кого мне выбрать, — жалобно прошептала Рори.

— А? — не поняла я, повернувшись к ней.

— Напарника, — напомнила она. — Парня со схожим уровнем. У меня не такой уж большой выбор. Конрад, Людвиг, Элфин…

— Крэйг сказал, брать самого симпатичного, — напомнила я.

— Напишу всех, — решила Рори, вырвав из тетрадки листок и поделившись со мной половиной.

Я же поправила часы на запястье и задумчиво покусала кончик карандаша.

Допустим, дом мне поможет. Это не так сложно — пусть бы запер отца в комнате и не выпускал два следующих года. Лично я бы так и сделала.

Но хозяин башни третьего круга, из-за которой мы получим прорыв скверны, остается проблемой.

Я вздохнула и написала на листке свое имя, а потом еще одно — Горан сол Кхар. Надо придумать, что надеть на свидание.

Глава 4.1

На географии я пялилась в карту шести скверных кругов, размышляя о том, что еще могу сделать для спасения мира. Моего отца подставили, на него повесили чужие преступления, но я так и не знала, кто их совершал. Вернее, совершит — совсем скоро.

В детективах, обожаемых Хэлом, важен мотив. Когда отца обвинили в серийных убийствах, то мотив прослеживался четко — запретные ритуалы на укрепление дома. А наш дом и правда сильно подрос после того, как оба моих младших брата влили в него черенковую магию. Мама настояла на том, чтобы они сделали это еще до поступления в академию. Теперь я догадывалась, почему — она не хотела, чтобы им задурили головы свободными землями второго круга.

Но пока что Терри и Рой не провели ритуал. Что, если попытаться его отложить? Тогда у обвинителей не будет доказательств. Они говорили, что наш дом не мог так вырасти из-за всего-то двоих парней, приводили расчеты и статистику. Может, отец и правда сделал что-то плохое?

Я представила его довольное лицо, хитрые глаза, русые волосы, зачесанные так, чтобы скрыть намечающуюся лысину, живот, обтянутый вязаной жилеткой, и его любимый зеленый пиджак, на лацкан которого папа цеплял значки клубов. Нет, Энтони сол Лерман не мог быть убийцей.

Но кто мог? И зачем? Пятеро черенковых магов погибнут. Характерные порезы, один и тот же почерк, извлечение магии — все это позволит объединить убийства в серию. И если папа не проводил ритуалы, то это делал кто-то другой.

Но за пять лет после уничтожения моего рода, ни один дом особенно не возвысился. Земли края Сол-Лерман разорвали на куски. На его территории прижился с десяток новых башен, посаженных самыми шустрыми черенковыми магами. А на месте моего убитого дома осталась воронка, словно от вырванного с корнем зуба. Сокровищницу передали в казну дозора, и за несколько лет он обновил сторожевые башни и построил пару новых постов.

На карте, которая висит сейчас передо мной, их пока нет. На первом круге зелеными огоньками мерцали великие дома, на втором круге такой был лишь один.

— Во втором круге пока только один великий дом — Сол-Кхар, — сказал профессор Истрик, тщедушный мужчина, во внешности которого выделялись густые темно-рыжие усы, свисающие до подбородка. — На данный момент есть еще четыре башни, которые там прижились.

На карте они были обозначены тревожным красным.

— Пока, конечно, радоваться рано, — вздохнул он. — Сол-Ыр, самая крепкая из молодых, пережила уже два поколения, но нужно как минимум три, чтобы дом надежно пустил корни. Да и потом — во втором круге скверны тяжело давать какие-либо прогнозы.

Второй круг был усеян пепельными погасшими точками — башни, которые вроде бы выросли, но после погибли.

— Это наша великая цель — постепенно сузить кольцо, охватывающее скверну, и раздавить ее как таракана. — Профессор сжал острый кулак, обвел класс взглядом, и его рыжие усы воинственно встопорщились. — Среди вас есть черенковые маги, стоящие перед самым важным в их жизни выбором — отдать свою ветвь одному из домов или вырастить свой собственный. Только вдумайтесь — вы можете стать хозяином башни и занять место в совете великих!

Бондарь Тук поднял руку.

— В совет берут с четвертого поколения, разве нет?

— Да, пусть и не вы, но ваши правнуки смогут вершить судьбу нашего мира, — исправился профессор Истрик. — Закрепившись на втором круге, мы сможем продвинуться дальше, к самой сердцевине зла. А там, закупорив червоточину, очистим землю от скверны!

Я подняла руку.

— Ты такая активная стала, прямо неловко, — с осуждением пробормотала Гленда, отодвигаясь от меня подальше, словно от заразной. Рори на этом уроке села с Элфином и кокетничала с ним напропалую.

— Да, Летиция, — позволил мне говорить профессор.

— Никто не был в шестом круге, — сказала я. — Никто ни разу туда не доходил. Откуда мы можем знать — что там? По сути, мы опираемся лишь на легенды. Якобы, был какой-то маг, ужасный злодей, и когда его дом сожгли, то он проклял все живое, и от его злобы растеклась скверна.

— Я вынужден с вами согласиться, — кивнул профессор Истрик. — В той части, где мы точно не знаем, что именно находится в шестом круге.

— У нас говорят по-другому, — встрял Нико сол Дыш, — Когда бог-отец полюбил богиню-мать, от его семени родились первые корневые маги и выросли великие башни, на которых держится мир. Но его брат-близнец, воплощение скверны, обманул богиню и