— Г-м. Мистер Солесс в полном порядке, насколько я могу судить из нашей последней встречи. Передавал вам привет. Насчет него вы хотите услышать что-то конкретное? — осторожно спросила.
— Нет, мы с ним поддерживаем связь, мой интерес больше праздный. А как насчет проблем? Ева, скажите честно, вам требуется помощь? — с упрямыми нотками в тоне уточнил директор.
— Простите, Кирилл Александрович, это тоже праздный интерес? Дело в том, что долго говорить я не могу, мне пришлось взять с собой малыша. Он сейчас в общей комнате под присмотром няни, но мне бы не хотелось надолго задерживаться.
— Понимаю. Нет, в этом вопросе интерес не праздный, Ева, и я настаиваю на действительно честном ответе.
Да господи.
— Все в порядке, правда, — пробурчала и тихо добавила: — Разве что… Разве что за исключением снимаемого нами жилья: с ним возникли проблемы, а ничего стоящего я пока подыскать не смогла.
Мистер Божнев задумчиво кивнул:
— Я услышал. С жильем постараюсь помочь.
— Нет, не надо! — невольно вскочила и осеклась, устало взглянув на директора, вздохнула: — Послушайте… Нет, для начала извините меня за мою реакцию, но мне не нравятся такого рода поблажки в мою сторону. Я чувствую себя неловкой и… обязанной…
Божнев нахмурился:
— Глупости, Ева. Вы мой сотрудник. Более того, сотрудник, перенесший непростой переезд, к тому же с маленьким ребенком. Я знаю, каково вам сейчас и насколько тяжело. Моя задача как руководителя ― вам помочь, просто потому, что вы под моим руководством, не более, это ясно?
— М-м-м, наверное…
— Да господи, — возвел мужчина глаза к потолку и в секунду переменился именно так, как я того опасалась. Без всякого щелчка пальцев превратился из добряка в жесткого непримиримого человека. Биг-босса, которого слушаешь, открыв рот, не в силах противиться его слову: — Прекратите себе надумывать лишнего. И если вам станет от этого легче, именно Алан попросил меня проследить, чтобы вы хорошо устроились. Я не могу подвести не просто компаньона, а друга, и уж присмотреть за одной девушкой с ребенком не доставляет мне никакого труда, в особенности если девушка ― мой сотрудник! Надеюсь, я доходчиво сейчас разъяснил?
Заторможено кивнула. Гранитный камень подозрений, давящий на плечи, существенно уменьшился. Но до конца так и не исчез. Если Алан попросил… Хорошо. Что-то такое от друга я ожидала, но все равно оставалась настороже.
— Отлично! В таком случае идите в кадры, ко мне возвращаться обратно не нужно, я подпишу ваши документы с другими. Ева, сколько у меня есть времени, чтобы подыскать максимально подходящие варианты? Кстати, напишите, чего конкретно ждете от жилья, мне на вотсап.
— М-м-м, неделя, наверное, — просьбу с вотсапом проигнорировала, первой ничего писать не собиралась, несмотря на заманчивость идеи.
— Хорошо. К моменту вашего первого рабочего дня в офисе я, думаю, решу этот вопрос.
Настороженность вновь вскинула голову.
— Вы же помните, что я пока не могу выезжать в офис более трех дней в неделю и работать свыше четырех часов.
— Да, естественно. В договоре найма это условие прописано.
Незаметно выдохнула и кивнула.
— Могу быть свободна?
Кирилл Александрович одарил меня долгим нечитаемым взглядом, из-за которого мне вновь стало неловко, и разрешил:
— Можете. До встречи, Ева.
С внутренним облегчением кивнув, пробормотала прощальные слова, сгребла свои бумаги и поспешила на выход. Потянула на себя ручку, и в этот же момент некто потянул ее со своей стороны, да так сильно, что я невольно ахнула. Дверь с силой распахнулась, и на пороге возник…
— Ох, черт! — непроизвольно вырвалось у меня.
Ошеломленно округлив глаза, невольно сделала несколько шагов назад, недоверчиво посмотрела на шагнувшего в кабинет мужчину. Темно-карие, почти черные глаза цепко держали мои испуганные.
Наваждение… Он здесь! Но как же так? Я остолбенела. Конверт с бумагами вывалился из ослабевших пальцев, но я даже не сразу это заметила, блуждая взглядом по облику своего безумия, начиная цвета самого горького шоколада слегка вьющихся на макушке волос, зачесанных назад, по овальному лицу, красиво очерченным губам, на которых сейчас наблюдалась полуулыбка, к распахнутому пальто. Мои глаза расширились, когда я заметила выглядывающую из-под горловины белоснежной майки каллиграфическую вязь татуировки. Затем взгляд метнулся к хвостику и крылу до боли знакомого дракона. Все же я тогда угадала… Именно он в тот день… Не важно! Вернула взгляд к черным слегка прищуренным глазам и опустила свои в пол. Только тогда заметила валяющиеся возле моих ног документы.
Охнув, стремительно присела, принялась их собирать и дрожащими руками запихивать в конверт.
Перед моим носом оказались два черных ботинка, аккуратные пальцы с коротко подстриженными ногтями подхватили листы и подали мне.
— Спасибо, — тихо прошептала, осторожно забирая их. После отдачи документов рука не исчезла, напротив — раскрылась, открывая линии на ладони и предлагая мне ухватиться за нее. Куснув губу, приняла помощь. От соприкосновения моей руки с его по спине прошелся разряд тока, в животе вновь вспорхнули притаившиеся ненадолго ледяные бабочки.
— Я не ангел, конечно, но и не черт, чтобы меня настолько пугаться, зеленоглазка, — тем временем проговорил он. От негромкого тона с легкой хрипотцой бабочки затанцевали самбу, жаля изнутри своими ледяными крылышками.
— Я не… Простите, не принимайте мою реакцию на свой счет, — на притихшего Божнева в тот момент я старалась совсем не смотреть. Я не страшилась его реакции, но внутренне мне за себя было стыдно. А уж о мнении наваждения на свой счет и вовсе боялась думать. Хотелось провалиться сквозь землю и чуть-чуть поплакать.
— Не смотри на меня так, — подал голос Божнев, и он звучал весело. — Еве я и подавно не сделаю ничего плохого.
С трудом сглотнула. А как он… смотрел?
— Кстати, Ева, ваша проблема может решиться прямо сейчас.
— Какая проблема? — нахмурился безумие.
— Аян, закрой дверь. Ева, задержитесь еще на пару минут, сейчас и обсудим.
Аян?
Удивленно глянула в широкую спину. Так его на самом деле зовут Аян? Мысленно кивнула. Это имя безумию шло куда больше, чем простое Ян. Строго, сильно, вкусно… Ох, Ева. Просто заткнись и сядь уже на стул!
— Кхм, — прочистила горло, — что вы имели в виду, Кирилл Александрович?
— Аян как раз сейчас ищет в свою квартиру жильца. Чистоплотного, без вредных привычек, желательно с ребенком. Да, Ян?
— Да-а-а, — странным голосом протянул наваждение. Я переводила растерянный взгляд с одного мужчины на другого и не могла понять, что не так. Хотя о чем я. ВСЕ было не так. Будто в очередном возобновившимся сне. — Да, все так.
Божнев кивнул и начал коротко обрисовывать мою проблему. Когда он заканчивал говорить, в кармане джинсов завибрировал телефон. Вздрогнув, судорожным движением принялась вытаскивать его из кармана, когда звонок прервался. Глянув на дисплей, похолодела. Няня звонила больше десяти раз, а я не слышала! Даже не так, не чувствовала.
Господи, что успело случиться⁈
Не заметила, как вскочила, озадачив этим мужчин.
— Мне надо бежать, — быстрым шагом выбралась из-за стола, — няня…
В этот же момент за дверью услышала громкий плач, от которого в груди дрогнуло сердце, ни одна мать не спутает крик своего ребенка с чужим.
— Ева…
Бросилась к двери, распахивая ее, чтобы сразу выхватить у бледной Елизаветы покрасневшего от крика ребенка. Принялась шептать ласковые слова и качать.
— Я не могла его укачать… — принялась оправдываться она, затравленно покосившись на настороженных мужчин.
Уловив мое тепло, Дэви еще несколько раз вскрикнул и затих.
— Он точно хотел спать, но когда я принялась укачивать, начал кричать, с каждым разом сильнее, и ничто не могло его успокоить, — шепотом поясняла няня. — Простите, Ева, я не справилась.
— Все нормально, — шепнула в ответ. — Такое бывает. Незнакомое место. Мамы долго нет.
— Помню, когда дочка была в таком же возрасте, тоже бывало разное, — с ностальгией улыбнулся Божнев. — Дети.
Мы все согласно закивали, даже Аян. Хотя почему даже. У него же тоже есть малышка…
— Кстати, Ян, а малыш на тебя чем-то похож, — вдруг задумчиво прошептал Божнев, и я окаменела. — Забавное совпадение. А на вас, Ева, ― ни капли. Хотя мальчики зачастую похожи именно на матерей.
— У него мои глаза, — буркнула в ответ. — В жизни разное бывает. Но Давид ―
