Это было похоже на испытание ради будущего всего Эретца.

Сусанна положила свою голову на плечо Кару, а Исса с другой стороны сделала то же самое. Волк был неподалеку; Зири без труда освоился в своем новом теле, и лежал у костра, приподнявшись на локтях. Он был элегантен и изящен, в его лице отсутствовала жесткость предыдущего владельца до тех пор, пока он не вспоминал о том, что необходимо вернуть ее на место, и, похоже, что он больше не улыбался так, будто почерпнул это умение из какой-то книги. Кару чувствовала его взгляд на себе, но она не смотрела в ответ. Взгляд ее тянулся к другому месту, туда, где у соседнего костра сидел Акива со своими солдатам.

Он смотрел на нее в ответ.

Каждый раз, когда их глаза встречались, в воздухе, между ними, словно вспыхивала искра. За эти последние дни, когда все это случилось, то он, то она тут же отворачивались, едва поймав взгляд друг друга, но на этот раз они позволили этой искре разгореться. Они наполняли друг друга своим присутствием. Здесь, в этой пещере, с этим необычайным сборищем (в этом клокотании сталкивающейся вражды, временно усмиренной общей ненавистью), которое могло стать их давнишней мечтой, отражающейся, словно в кривом зеркале. Не так все должно было быть. Они не стояли бок о бок, как себе это представляли. Они не ликовали от того, что больше не чувствуют себя инструментом какого-то великого замысла. Они — существа, хватающиеся за жизнь запятнанными руками. Между ними было столько всего, столько жизней и смертей, но на мгновение все отступало, и искорка разгоралась ярче и ближе, так, что Кару с Акивой ощущали, будто касаются друг друга.

Завтра они начнут апокалипсис.

Сегодня вечером, они позволили себе смотреть друг на друга лишь украдкой.

... продолжение следует