— Вера! — встревоженно закричал Ярослав откуда-то из темноты, и мое сердце пропустило удар.

— Яр? Яр ты здесь? — не то пропищала я, не то просипела, борясь с комком, перекрывшим мое горло.

Только не реветь! Только не реветь!

— Здесь. Пришел, чтобы заявить на тебя права. Все это слышали?

Он вышел на свет, и только сейчас я поняла, что двор полон народу.

— Это какие же права у тебя на мою дочь, щенок? — поинтересовался вкрадчиво отец, вставая так, чтобы отрезать путь Яру.

— Вера Туманова — моя истинная пара, согласно кодексу…

— Чушь! Нет здесь никакой Тумановой Веры. Уважаемые члены Совета, девушка, которую вы видите, Вера Бергман — моя дочь. Все, можно расходиться.

Он говорил так, словно все вокруг были сумасшедшими и ничего не понимали. Стоявшие позади Ярослава люди загалдели, о чем-то бурно споря.

— Вера, иди в дом! — скомандовал отец, и в его голосе я услышала неприкрытую угрозу.

Зло зыркнув на него, я мстительно заорала:

— Помогите! Этот человек меня похитил. А еще он маньяк, он только что укусил мою маму! Посмотрите, у него и рожа до сих пор в ее крови! Вызовите скорую!

Пусть Совет видит, какая дичь тут творится.

— Уведите ее! — проревел Бергман, и ко мне подскочила уже почти родная пара бугаев.

— Идемте, госпожа. Так будет лучше для всех, — шепнул один и посмотрел таким щенячьим взглядом, что я только вздохнула.

И зачем все эти мускулы, если ему достаточно вот так посмотреть? Куда там до него знаменитому котику с просительным взглядом!

— Хорошо, но найдите чем обработать рану маме. Срочно.

— Укусил?! Что за дикость! Так уже давно никто не ставит метки, — на фоне общего гвалта возмутился женский голос. — Мы столько веков боролись за права волчиц не для этого!

— Моя мама обычный человек! У нее шрам останется! — заорала я через плечо, пока меня торопливо заносили внутрь.

Бугай решили не рисковать. Второй тут же куда-то исчез. К своему удивлению я обнаружила его в столовой рядом с мамой. Вот же быстрый!

— Потерпите немного, будет больно. Все-все… — Он принялся дуть на ранку.

Мама заулыбалась. Кажется, ей было намного лучше.

— Как так можно обращаться с хрупкой женщиной! Это же ужас! — возмущался тем временем бугай.

— Согласен, брат. Наш альфа… — Он явно хотел сказать что-то нелицеприятное, но осекся, только скрипнул зубами.

— Хорошо бы рану заклеить, — первый брат принялся рыться в аптечке

— Что, если альфа будет против? — засомневался второй. — Это же метка, ее должны видеть.

— Плевать! Нельзя допустить, чтобы попала грязь, и началось заражение. Госпожа Илона не оборотень, для нее это опасней во сто крат. Ну вот зачем он это сделал?! — продолжил он сокрушаться.

— Хотел, чтобы мама осталась здесь, и я не могла ее бросить и уйти с Ярославом Сибирским, — ответила на его вопрос я.

Оборотень только вздохнул и сказал.

— Илона, давайте я отнесу вас в вашу комнату. Вам нужно прилечь.

— Я сама! Ах…

Мама торопливо вскочила, но каблук подвернулся. Оборотень среагировал мгновенно и подхватил ее на руки. Так мы и отправились наверх. Один бугай нес маму. Я шла следом, а за нами почти бесшумно шагал его брат.

— Спасибо, Витя, — поблагодарила мама своего охранника, когда мы пришли.

Она мягко погладила оборотня по плечу, когда тот ее отпустил.

— Если что-нибудь будет нужно… Я здесь, просто позови… те.

Кивнув, мама тихонько притворила дверь и опустилась на кровать.

— Бедный…

— Кто? — переспросила я с недоумением, одновременно торопясь к окну.

— Виктор. Он ведь решил, что влюблен в меня…

Смысл сказанного не сразу дошел до моего мозга. А когда дошел, я повернулась.

— Кто? Этот оборотень?!

— Ну да. Пока я жила здесь, мне не с кем особо было общаться. И вот…

— А… А ты? Ты что-то к нему чувствуешь?

Мама помолчала.

— Не знаю. У меня как-то не было возможности об этом подумать. Не та ситуация. — Она грустно улыбнулась. — Но… Он симпатичный и добрый, что странно. При других обстоятельствах, я бы могла рассмотреть его кандидатуру.

— Дела… — протянула я, ошарашенная тем, что услышала. И вдруг осознала, что имела в виду мама, назвав его бедным. — Ой, теперь, когда отец поставил тебе метку, у него пропала всякая надежда?

Мама кивнула, а я снова принялась выглядывать в окно. Отсюда была видна часть двора у ворот, и я надеялась увидеть Ярослава. Я переживала за него. Боялась, что Бергман сделает с ним что-то дурное, пока он здесь. Вряд ли отец пощадит того, кто станет на пути к его цели.

Признаться, я ожидала от Яра чего-то иного. Когда он сказал, что у него есть план, я думал о какой-то хитрости, вроде похищения меня и мамы из-под носа у Бергмана, но не того, что он заявится в этот дом вместе с Советом и напрямую потребует меня ему отдать.

Чтобы услышать, о чем идет разговор, я попыталась открыть створку, но не понимала, есть ли такая возможность.

— Тут другая система, нужно просто поднять, — подсказала мама, и я наконец сообразила, что делать.

Снаружи донесся гул голосов, а затем начались какие-то бурления. Я наконец увидела Яра.

— Эрик Бергман, ты похитил мою истинную и стал моим врагом, — произнес Яр, достав что-то из кармана.

— Это что, нож?! — пробормотала я удивленно и испуганно

— Угу, — подтвердила мама, которая тоже выглянула наружу.

— Вызываю тебя на поединок. Прямо здесь, через час! Надеюсь, времени на подготовку тебе хватит?

— Спасибо за вызов, мне хватит и меньшего. Ты же подготовил все документы? — ответил отец.

— Документы готовы, можете ознакомиться и внести изменения, — сообщил какой-то мужчина, протянув Бергману черную папку.

Тот быстро пробежался по строкам глазами и вернул ее.

— Меня все устраивает. Ты сам подписал свой смертный приговор, парень.

Ярослав поднял взгляд и, увидев меня в окне, подмигнул, а затем рявкнул:

— Хольмганг!

Тяжелый боевой нож