Её решимость была тем, за что она цеплялась каждый раз, когда ужас от того, что она делала, захлёстывал её. Она карабкалась всё выше и выше, а смертельная пропасть под ней росла и росла. День, казалось, пролетел незаметно, в то время как она чувствовала, что не добилась никакого прогресса. Отчаяние продолжало пробиваться в её разум.
— Нет, — прошептала Эйми сама себе, — Я не сдамся сейчас. У меня начнётся новая жизнь.
Всё её тело тряслось. Ей нужен был отдых. Она осмотрела скалу наверху в отчаянных поисках. Где-то должно быть. Там!
Выступ был слева от неё, но глубокая тень под ним предполагала, что он достаточно велик, чтобы на нём можно было сесть, может быть, даже лечь. Она начала осторожно продвигаться к нему. Перебираться через утес было даже труднее, чем взбираться на него, и не раз она обнаруживала, что тянется до предела, пытаясь найти опору для рук и ног.
Её ободранные пальцы дрожали, когда она, наконец, ухватилась за острый край выступа. Её правая нога болталась, кончик ботинка отчаянно царапал камень в поисках опоры. Она забралась на выступ одним локтем, затем другим, содрав при этом кожу с обоих. Свежие царапины жгли. Она попыталась приподняться, но у неё не хватало сил.
— Ну же, пожалуйста, — она умоляло своё тело уменьшить усталость. Рыдания клокотали у неё в горле, а на глаза навернулись слёзы.
Она протянула руку через выступ. Её пальцы нащупали трещину и вцепились в неё. Она оттолкнулась левой ногой, чувствуя, как дрожат пальцы на крошечной опоре. Очень медленно верхняя часть её тела приподнялась над выступом скалы. Она почувствовала, как что-то зацепило её жилет, и ткань порвалась. Ремень её брюк зацепился за край и застрял. Она стиснула зубы и потянула. Её правое колено оказалось на выступе. Последний рывок, и за ним последовало всё остальное тело.
Тяжело дыша и плача от облегчения, она легла на холодный выступ. Постепенно её дыхание пришло в норму, но мышцы продолжали дрожать. Высоко вверху небо было чистым, и она лежала, глядя на его открытость.
Она поёжилась, осознав, как холодно стало теперь, когда она перестала карабкаться. Во время восхождения ей быстро стало слишком жарко, и она неловко сняла рубашку, позволив ей упасть на груду камней у подножия утёса. Теперь она сожалела об этом, дрожа в своей жилетке. Она с трудом села, повернувшись спиной к утёсу, так что на выступе было достаточно места, чтобы прижать колени к груди. Высохший пот был холодным и зудел на её коже. Мириады порезов и царапин жгли, как будто кто-то колол её кожу шиповником.
Ей нравился вид, открывавшийся с её места у окна в их лофте, но теперь она поняла, насколько ограниченным он был. Вверху, в горах, её мир чудесным образом расширился, и вид был невероятным.
Солнечный свет лился в долину, высвечивая красный кирпич Киерелла. Её глаза нашли Палас, его извилистые улочки, благодаря которым его было легко разглядеть сверху. Это было нагромождение зданий, и к большинству из них были привинчены деревянные пристройки. Она подумала, что более прямой улицей могла бы быть Чизл-стрит, но не была уверена. Она попыталась найти свой дом, но не смогла разглядеть его. Она была слишком далеко, и чем дольше она щурилась, тем больше все улицы сливались воедино, а её зрение затуманивалось.
За исключением того, что то, что она искала, больше не было её домом. Гильдия забрала его. Она пожалела, что у неё не было возможности пнуть несколько балок на чердаке, прежде чем её вышвырнут вон. Может быть, тогда здание рухнет на голову Хейтону.
Мысли о мастерской и чердаке вытащили её горе на поверхность. Она дотронулась до него, и это было всё равно что дотронуться до края покрытой коркой царапины. Она поспешно прижала её обратно. Она знала, что если выплеснет это наружу, то это сокрушит её. И она не могла оставаться на краю пропасти.
— Я буду сильной и уверенной в себе, — сказала она себе.
Она расслабила своё затёкшее тело и повернулась лицом к утёсу. Взгляд на нависшую над ней каменную глыбу почти лишил её решимости. Карабкаться было ещё так далеко. Но это был единственный путь к новой жизни.
Её пальцы двинулись вверх, исследуя камень, пробуя опору. В животе заурчало, и она почувствовала, насколько он пуст. Она проигнорировала это. Она подняла правую ногу, нащупала трещину, просунула пальцы внутрь и снова начала карабкаться. Почти сразу же всплыл страх разбиться насмерть, но она отогнала и его.
Она снова вошла в ритм подъёма, сосредоточившись только на скале, постоянно оглядываясь вперёд в поисках, за что зацепиться.
Затем её левая нога соскользнула.
Её правая рука уже была в воздухе, пытаясь ухватиться за что-то другое, а левая потеряла опору. Она упала. Крик вырвался из её горла. Когда она соскользнула вниз по скале, её пальцы зацепились за крошечный выступ. Удар вышиб воздух из её лёгких, и она задохнулась. Её сердце бешено колотилось в груди, в горле и голове. Она сжала губы, чтобы сдержать крик, который, как она чувствовала, нарастал. Её дыхание быстро вырывалось из носа.
Ей потребовалась каждая капля силы, чтобы просто посмотреть вверх и спланировать движение. Обрыв внизу манил, и она чувствовала, как он тянет её за ноги. Справа от неё в скале была большая щель, которая выглядела достаточно большой, чтобы она могла протиснуться внутрь. Прежде чем она потеряла самообладание, она провела руками по выступу, пока не оказалась прямо под расщелиной. Внутри она была чёрной, а острые края выглядели так, словно только и ждали, чтобы содрать побольше кожи с её рук.
Она приподнялась, её усталое тело дрожало, мышцы кричали, требуя остановиться. Её пальцы нащупали камень, дотягиваясь до края расщелины. Она ухватилась за него и потянула. Отталкиваясь ногами, она медленно продвигала своё тело вверх и внутрь.
Оказавшись внутри, она замерла, дрожа от страха и ощущения холодного камня, давящего на неё. Она повернулась левым боком к зияющему отверстию и выглянула наружу. Солнце уже стояло высоко над горами. День шёл своим чередом, а ей всё ещё предстояло пройти долгий путь.
Она посмотрела вверх и увидела далеко вверху голубое небо. Трещина, казалось, тянулась до самой вершины, и она решила забраться в неё. Она не могла решиться вернуться на обнажённую поверхность утёса. Кроме того, если бы она упала сюда, то упала бы только на дно расщелины. Хотя, конечно, если бы она сломала руку или ногу при падении, ей пришлось бы лежать здесь и медленно ждать смерти. Она поспешно отбросила эту мысль в сторону.
Камень в расщелине был холодным для её ободранных пальцев, и она вздрагивала каждый раз, когда прижималась к нему спиной и карабкалась вверх. Отвесные края немного поддерживали её, но они также содрали оставшуюся кожу с её локтей, и её кровь струйками стекала по камню.
Щель расширялась. Ещё несколько футов, и она больше не сможет преодолеть её. Она посмотрела вверх, размышляя. На правой стороне, похоже, было больше мелких трещин и выступов, поэтому она оторвала левую ногу и руку от противоположной стены и снова начала подниматься. Она рискнула бросить взгляд в сторону и увидела внешний мир далеко-далеко внизу. Волна головокружения захлестнула её, и она снова посмотрела внутрь. Глядя только на скалу и думая только об опорах и выступах, она продолжала подниматься.
По прошествии, как ей показалось, нескольких часов, она закрыла глаза и прислонила голову к холодному камню. Она была совершенно измучена. Несколько слезинок скатилось из-под её век. Образ её мёртвой семьи снова всплыл на передний план в её сознании. Эйми секунду смотрела на него, затем мысленно отбросила его. Она не могла вернуться назад и зашла слишком далеко, чтобы умереть сейчас.
Легчайший ветерок коснулся её щек. Её глаза распахнулись, и она посмотрела вверх. Волна шока прошла через неё, когда она поняла, что была почти на вершине. Неровные края трещины были чуть выше, а за ними виднелось ярко-голубое небо.
— Я могу это сделать, — прошептала она своему быстро слабеющему телу.
Она начала взбираться быстрее. Теперь, когда показалась вершина, она вдруг испугалась, что не доберётся туда. Её пальцы дрожали, и не раз ноги соскальзывали, теряя опору на камне, но она всё равно не сбавляла темп. Она была почти у цели.
