Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72
Хозяина болота.
Им бы согласно охнуть, но над толпой повисло безмолвие, какое случается только на мертвых болотах. Окрепший голос зазвенел в тишине – теперь-то Иве терять нечего!
– Я один раз молвила правду, не солгала и вдругорядь. Не бывать мне женой насильника. Староста, – обратилась она к Нору, – рассуди. Назначь Брану справедливое наказание!
Старик судорожно пригладил бороду и ощупью потянулся за второй чаркой. Все знали: любимого гнедого Нора, не дающегося в руки никому, кроме хозяина, только Бран и мог подковать. И он же ставил крепкие замки в доме старосты. Как с таким ссориться? Пока судья цедил сквозь зубы брагу, Бран решил вставить слово. Не дело отмалчиваться, когда твоя судьба решается!
– Ты бы еще водой поклялась, дура! Никогда не бывало, чтобы в Клюквинках кого-то неволили! А тут на тебе! Выискалась! Первая красавица никак?
Кузнец и не понял, что ляпнул. Водой клялись разве что очень, очень давно. Ныне никто уж не прибегал к божественному суду. Разве что в спорах иной мог упомянуть, мол, хоть водой поручусь! Да не всерьез, конечно, а как последнее средство. Дескать, чем хочешь меня пытай!
А все потому, что божественный суд жесток. Не раз и не два живым из него выходил только правый. Ан не забылся, остался в памяти. Где-то в сараях, если поискать, может, и клетушки, нарочно для этого сколоченные, нашлись бы. А что делать девке, не доискавшейся справедливого людского суда? Если из-за ее глупости, из-за гордости страдать придется всему роду? Ива произнесла сначала тихо, а там повторила так, чтобы все услышали:
– Может, и поклянусь… Ты, кузнец Бран! Слушай же! И вы, добрые люди! Коли нечем мне доказать вам свою правду, коли никто не желает верить, а виновник не сознаётся в содеянном… Я призываю в свидетели богов! Я вызываю Брана на суд водою!
Потом сплетничали, что Лелея упала замертво от пережитого бесчестья. На деле же женщина лишь схватилась за сердце и осела наземь. Креп же, выпустив наконец мать кузнеца, замахнулся на дочь: вбить в глотку безрассудные слова. Да так и опустил руку. Что уж теперь? Сказанного не воротишь.
Бран побелел:
– Ты что это?
Ива не ответила. Она уж сказала все, что хотела. Не засмеяли бы только, не решили, что девичья блажь толкнула ее на страшную клятву.
– Отступись! – прошипел кузнец.
Ива покачала головой.
– Одумайся, дура! Не выйдешь сухой!
«Не выйдешь сухой» – все знали, что это значит. Ныне так посмеиваются над теми, кто измарался в каком-то деле, опалил хвост на непосильной задаче. Но старухи помнили: раньше так сказывали про тех, кто не вернулся с божьего суда живым.
И Ива понимала: правда. Куда ей под воду против здоровенного широкогрудого парня? Ей, и плавать-то толком не умеющей, куда нырять?! Бран же рассекал воду, точно в ней и родился. И обходился без воздуха дольше, чем кто-то другой. Но разве может божий суд допустить, чтобы лгун победил? К тому же… Губы Ивы тронула улыбка, каковые случаются у покойников. Даже если она не выживет, бесчестье с семьи смоет. Никто не осмелится сказать Лелее и Крепу, что дочь оклеветала ни в чем не повинного парня.
– Ты супротив меня не выстоишь! – уверенно заявил кузнец.
– Боги помогут, – покорно отвечала девица.
– Ну и как хочешь! Раз свет белый надоел… Я принимаю суд!
И тогда прозвучал незнакомый голос. Мужчина стоял у калитки спокойно, будто бы с самого начала наблюдал за сватовством. И от него веяло холодом.
– Я гляжу, в вашей деревне принято выставлять супротив богатырей несмышленых девок?
Он огляделся, ни на ком не задерживая ледяного взгляда, и двинулся по тропинке к Иве. Никто не окликнул его, не поймал за рукав. Пришелец неодобрительно поцокал языком и небрежным жестом приказал Брану убраться с дороги. Тот послушался, не сразу поняв почему. Позже ни кузнец, ни его приятели нипочем не сознались бы, что от чужака несло такой жутью, что спорить с ним поистине не хотелось.
Мужчина наклонился к ногам Ивы, не отводя от нее зеленых глаз, и аккуратно снял с лежавшей на земле стопки верхний блин. Скатал в трубку и надкусил.
Он был страшен, этот чужак. Был ли он красив? Навряд. Крупные черты лица, широкий рот и узкие губы, искривленные в усмешке, крючковатый сгорбленный нос, торчащие во все стороны колючие волосы, будто бы измазанные углем. Он походил на нахального грача, хозяином прохаживающегося по вспаханному полю. Но каждое движение его, каждый жест – излом ли брови, длинные пальцы, утирающие масло из уголка рта, – все говорило… кричало: я лучше вас.
– Ну так что же? В ваших краях только девок водой пытают или не побоитесь выступить против кого посильнее?
Он обвел взглядом гостей, и никто не решился ответить. Взгляд остановился на кузнеце.
– Помнят ли у вас обычаи?
– Помнят… – нехотя кивнул тот.
– Чтут ли?
– Чтут.
– А помнят ли, что вместо истца на суде может выступить любой, кто поручится за него жизнью? Ты, староста! – Он не глядя ткнул пальцем в старика, и тот поперхнулся надкушенным пирогом. – Истину ли говорю?
Нор поспешно закивал, жестами показывая, чтобы ему постучали по спине. Чужак сильнее прежнего поджал узкие губы, и ни от кого не укрылось то, что сделал он это брезгливо. Потом повернулся к Иве и насмешливо склонил голову.
– Тогда, девица, принимай поручителя. Согласна ли ты, чтобы я прошел суд воды заместо тебя?
Сказал бы кто – не поверила. Но он стоял прямо перед ней, среди обычных живых людей. Черная вязкая жижа не стекала с его тела, а болотный смрад не следовал по пятам. Но глаза были все те же – глаза Хозяина болота. Она отказала бы. Сама накликала беду – сама и отвечай. Но знакомец растянул в улыбке узкие губы, и спорить сразу расхотелось.
– Я принимаю твой дар, чужой человек, – с трудом выговорила Ива. – Будь моим заступником.
Чужак развернулся на пятках и первым вышел за калитку. Стоило ему покинуть двор, сборище восторженно загудело. Они явились на сватовство, но нашлось развлечение куда веселее! Люди вереницей потянулись к реке, туда же, куда ушел заступник. И никто не докумекал, что дорогу чужаку никто не показывал.
Когда двор опустел, а щенок-подросток с восторженным урчанием принялся стягивать со стола брошенное угощение, слепая бабка Алия, о которой в суете забыли, бессильно опустилась на крыльцо. Наверняка ей почудилось, иначе и быть не может. Да и лет прошло сколько… Но она могла бы всеми богами поклясться и даже сама присягнуть на воде, что
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72
