Хозяин времени: Игры богов
ГЛАВА 1
Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
Екклесиаст, 3:1
Барселона. Тридцать восемь лет назад
Королева Инес широко распахнула окна и выглянула наружу. Ее черная коса тяжелой змеей соскользнула со спины и повисла над пропастью. Если спрыгнуть отсюда, с высокой башни королевского дворца, куда ее заточил король Игнис, то смерть будет мгновенной. Он, конечно, не подумал о том, что так противен ей, что ей проще умереть, чем терпеть его ежедневные посещения для исполнения супружеского долга. И супруга своего королева боялась куда больше, чем прыжка в смерть.
Каждый вечер появление короля ознаменовывалось тем, что вначале вспыхивали все свечи в комнате. Королеве надлежало лечь и ждать его. И каждая секунда была страшной, потому что приближала к боли и унижению. Но рано или поздно супруг появлялся и тут же приступал к делу, не задумываясь о том, хочет ли его испуганная жена. Король Игнис хотел только одного — наследника. И угрожал, что приходить будет, пока она не понесет.
Но прошло уже шесть мучительных месяцев, а беременность не наступала: то ли король был уже слишком стар, то ли невеста слишком молода. А может, настолько сильной была ее ненависть к королю, что Инес не могла зачать от него ребенка. Королева уже не знала, что и думать. Иногда ей даже приходила в голову безумная мысль, что король сам что-то сделал, чтобы мучить ее бесконечно, давая лишь призрачную надежду на свободу, если она понесет. Или же речь шла о каком-то проклятии?
Королева посетила всех знахарок, приглашала всех лекарей и магов, но они ничем не могли помочь. Всего их мастерства хватало только на то, чтобы каждую неделю сообщать королю, что королева не зачала.
— Всему свое время, Ваше Величество, — попытался утешить ее последний из лекарей. — Дети появляются по воле богов, а не по желанию королей.
Его сожгли у нее на глазах. С тех пор королева от ужаса перед супругом совсем отдалилась от двора, и в конце концов король Игнис закрыл ее здесь, пригрозив не выпускать, пока она не забеременеет.
А ей с каждым днем становилось все сложнее переносить унизительное и болезненное совокупление. И сейчас, у распахнутого окна, отчаяние окончательно захлестнуло ее душу.
— Если дети и вправду появляются по воле богов, почему же боги так жестоки ко мне? — взмолилась она, посмотрев в ночное небо. — Почему не подарите мне дитя, которое освободит меня от страданий хотя бы на время?
Но небо было безмолвно. А Барселона лежала перед ней, полная золотистых огней фонарей, сверкающая и манящая, как свобода.
Тогда королева встала на широкий подоконник и осторожно приблизилась к краю. Это только кажется, что шагнуть легко. Все равно страшно. А вдруг она умрет не сразу, и тогда ей будет в тысячу раз больней, чем при посещении супруга?
— Но это будет только один раз. А не каждый день, — прошептала она, уговаривая себя. И подвинулась еще ближе. Теперь вечерний бриз легко обдувал ее ночную рубашку. И ей показалось, что ветер даже ласкает ее, забираясь под подол сорочки.
Почувствовав совсем откровенное прикосновение, Инес ахнула от неожиданности, и в этот момент какая-то большая ночная птица с писком пролетела над ее головой в спальню. Королева, пытаясь удержать равновесие, присела на подоконнике на корточки и поспешила с него слезть.
Испуганно прислушиваясь, Инес схватилась за косу. Ее большие печальные глаза напряженно вглядывались в темноту. Птица была где-то в спальне. Королева наугад пошла вправо, к туалетному столику, на котором стояли свечи. Она хотела зажечь одну из них, потому что в спальне было темно. А потом найти птицу.
Но мягкий бархатистый голос произнес:
— Инес, не зажигай сегодня свечи. Дай юному ветру и лунному свету полюбоваться тобой.
Королева испуганно вздрогнула, уронила свечу и прижалась к столику, нервно вцепившись пальцами в его гладкий край.
— Кто здесь?
— Всего лишь ветер-бродяга, — послышался ответ. — Не бойся меня.
Голос был такой глубокий и бархатистый, а интонация нежной, что сердце королевы взволнованно забилось, постепенно учащая ритм.
— Это ты влетел птицей в мои покои? — спросила она, осмелев.
— Я должен был спасти тебя от необдуманного прыжка.
— Прыжок обдуман, — возразила Инес. — Я больше не вынесу ночей с мужем, а мое бесплодие мешает освободиться от него хоть на время.
— Ты не бесплодна, Инес.
С этими словами ставни чуть закрылись, и тьма в спальне сгустилась еще больше. И тут же Инес почувствовала мягкие и нежные прикосновения ветра к своей коже. И отчетливо ощутила чьи-то горячие губы на своем плече. Наслаждение острой стрелой пронзило ее тело, и от неожиданности королева отскочила в сторону.
— Для ветра ты слишком… — мысли смешались. Она только что прощалась с жизнью, а теперь, казалось, будто просыпается от долгого сна.
— Осязаем? — шепнул кто-то ей на ушко, и волна удовольствия пробежала по телу, когда чьи-то губы мягко потянули за мочку уха.
— Мой супруг может прийти, — попыталась напугать наглого визитера королева.
— Сегодня он не придет.
От более смелого поцелуя в шею королева отскочила к окну и попыталась отворить ставни, чтобы хоть в лунном свете увидеть визитера. Но ставни не слушались.
— Кто ты? Покажись, — попросила она.
— Зачем? Разве от того, что своего супруга ты видишь, ты получаешь наслаждение? — голос внезапно оказался позади нее. Сильные руки обвили за талию. Его движения не были резкими и от того не пугали, а лишь волновали все больше.
— Ты маг? — спросила королева. — Очень дерзко приходить в королевский дворец, в покои королевы…
— Я не маг… ты обращалась к богам, когда я пролетал мимо. Вот тебе ответ.
— Тогда ты можешь сделать так, чтобы я зачала и король больше не мучил меня? — с надеждой спросила Инес.
— Могу, — засмеялся голос, и нежное прикосновение к щеке заставило королеву взволнованно вздрогнуть. — Я могу подарить тебе ночь любви. Какой у тебя не было и не будет. И вскоре ты понесешь. Но, милая Инес, твое сердечко слишком слабо, поэтому я оберегал тебя до сих пор. Ты умрешь при родах.
— Оберегал меня? Ты?
— Я тебя давно приметил, Инес. Ты пела на корабле, пока тебя везли в Барселону. Я пролетал мимо и услышал. И столько радости и счастья было в той песне… и ты была прекрасна на носу корабля, пока я играл с твоими волосами.
— Я
