Алиса Ганова
Усатое наследство Изабеллы
Глава 1
— Белла! Вставай! Тётушка Абигайль упомянула тебя в завещании! — мама ворвалась в мою комнату.
А я не просто крепко спала — я видела чудесный сон про статного незнакомца с великолепным мускулистым торсом и широкими плечами.
Небрежно скинув с себя дорогую шелковую сорочку, он остался в брюках, плотно облегавших его узкие бедра и крепкие ноги. Двигался он как хищник. При каждом движении литые мышцы перекатывались под тронутой легким загаром кожей. Красавец смотрел на меня с таким обожанием, что я отринула скромность, позволила обнять себя и ощутила жар мужского тела.
Опасный, сильный мужчина с мужественным подбородком и обаятельными ямочками на щеках уже почти нашептывал мне признание в любви… — и тут мамин крик разбудил меня.
Однако волшебное слово «завещание» миг избавило меня от сонливости и ворчания. Ведь если я получу наследство, то моим мужем может стать Жеом! Это, наверное, он красавец из сна. Конечно, в реальности Жеом не такой идеальный, каким приснился, однако, когда мы случайно встречаемся, у меня замирает сердечко.
Я села на постели и, прежде чем успела протереть глаза, мама вручила мне плотный лист со сломанной сургучовой печатью.
Часто дыша от охватившего меня волнения, я пробежалась по строчкам, написанным аккуратным, красивым почерком нотариуса.
«Уважаемая мадмуазель Изабалла Лакру. Спешу уведомить вас, что госпожа Абигайль Батри, упомянула вас в своём завещании. Прошу не опаздывать на его оглашение, которое состоится 15 числа второй декады осени в час дня».
Дочитав, я перевела взгляд на небольшой календарь, висевший на стене, у окна.
— Ох! — подпрыгнула на постели. — Оглашение сегодня! Я могу опоздать!
— О, нет, моя дорогая, — покачала головой мама, открывая старенький шкаф с моими вещами. — Если ты хочешь получить наследство, то мигом встанешь и придумаешь, как добраться до Олбирджа к обеду.
Я очень хотела получить наследство, чтобы стать счастливой невестой Жеома, первого красавца нашего квартала, поэтому мигом отбросила тёплое одеяло, спустила ноги с постели и, ступая босыми ногами по ледяному полу, бросилась собираться.
Уже скоро дом стал походить на вертеп. Платья, юбки, жакеты в беспорядке лежали на стуле и кровати, висели на дверце шкафа. Вся обувь сгрудилась у двери в углу.
Мне надо выглядеть не только достойно, но тепло одеться, чтобы не замерзнуть в дороге. Я поеду в Олбридж хоть на открытой телеге, несмотря на низкие тучи, обещающие дождливую изморось. Да я пешком побегу, только бы не опоздать!
Я уже выбегала из дома, когда мама всучила мне кусок ароматного рыбного пирога, завернутого в вощеную бумагу, оставшуюся от старых выкроек.
Сглотнув подступившие слюнки, я сунула пирог в старенький кофр, после чего схватила пальто, шляпку и выбежала на крыльцо.
Пальто застёгивала набегу. Пронеслась по слякотной дороге до оживленного перекрестка и едва не бросилась наперерез возничему.
— Скорее на Рыночную площадь! — крикнула бородатому крепышу, забираясь в потертую коляску. — Надо успеть на почтовый дилижанс.
Сунула в жесткую, мозолистую руку извозчика, от которой разило табаком, четверть серебрушки. Этого хватило, чтобы договориться без лишних слов.
Бородатый крепыш громко свистнул и… коляска понеслась.
Ветер свистел в ушах, шляпку приходилось придерживать руками, чтобы она не слетела на оживленную дорогу. Нос замерз, зато я успела прибыть на станцию вовремя.
За четыре часа доехала до Олбриджа и, убедившись, что успеваю, въехала в городок в самом радужном настроении.
Интересно, что мне завещала тетушка Абигайль?
Фантазия рисовала, как я стану владелицей уютного домика, который помню с детства, земельного участка и солидных сбережений.
Чтобы добраться до конторы нотариуса, пришлось поспрашивать прохожих.
— Простите, где контора нотариуса Карно? — обратилась я к одной из дам на улице. Однако она шарахнулась от меня, как от прокаженной. Я обратилась к другой, но и та убежала.
Только один из горожан махнул в сторону часовой башни и пробурчал:
— Там. У ратуши, — при этом тоже странно косился.
Я примчалась в контору со скромной синей вывеской «Нотариус» за десять минут до назначенного времени.
Внутри контора выглядела добротно. Её владельцем, месье Эмилем Корно, оказался тщедушный, подслеповатый мужчина с лысиной в блёклом тёмном костюме. Оглядев меня поверх очков, он хмыкнул:
— Что ж, проходите, юная леди. Всё равно, кроме вас никого более не ждем.
Я возликовала, что я — единственная наследница.
Села на стул со спинкой, сложила руки на кофре и с волнением проследила, как нотариус сел в высокое кресло. Достал из стопки на письменном столе серую папку, развязал тесёмки.
— Я сейчас достану метрику, — я подняла сумку.
— Не нужно, — жестом остановил меня месье Карно. — Я знаю, что вы родственница Абигайль.
— Откуда? Я не называла своего имени.
— Вы похожи. Мне кажется, будто сейчас со мной разговаривает сама Абигайль Батри. Только юная.
— Да? — удивилась я. А помнится, мама твердила, что тётушка нам вовсе не родня по крови. Странно-странно.
Пока я размышляла, нотариус сломал сургучовую печать, открыл конверт, вынул лист и, развернув, зачитал гнусавым, бесцветным голосом:
— Я, Абигайль Батри, будучи в полном уме и совершенном здравии, при свидетельстве нотариуса Эмиля Карно, составляю завещание, в котором… — Я затаила дыхание.
* * *
— Изъявляю свою волю: земельный надел, размером в акр, дом и все накопления, суммой в 20 золотых… — Нотариус кашлянул. — Передаю в безвозмездный дар опекунскому совету сиротского приюта города Олбриджа.
Моё сердце ухнуло и разбилось. Я, конечно, жалею сирот, делаю им пожертвования, но… Когда моё счастье вот так вот бесцеремонно уводят из-под носа… Кхм…
Пришлось сомкнуть зубы и губы, глубоко вдохнуть.
— Оставшееся имущество, в виде мельницы и участка в пойме реки, оставляю внучатой племяннице, дочери спесивой, напыщенной гусыни, только и умеющей что нудеть и жаловаться…
— Простите, так и написано? — уточнила я.
— Именно так, — кивнул месье Корно.
Дочитав, он положил передо мной завещание и попросил поставить подпись.
— Скажите, а я могу кому-нибудь продать мельницу? — ухватилась я за спасительную мысль, судорожно прикидывая, сколько доставшееся мне наследство может стоить?
— Увы. Мельница требует основательной починки.
— А земля?
— Это болотистая местность. За неё вы почти ничего не выручите.
Я оцепенела. Месье Карно тем временем продолжал вводить меня в курс дела:
— Мельница за городом. Если пойдёте по Верхней улице, потом по дороге, мимо неё не пройдете…
Я кивала болванчиком, в душе костеря ехидную старую каргу, посмеявшуюся надо мной.
— Ах да, чуть не забыл.
Нотариус положил передо мной желтый, потемневший от времени, латунный
