– Так, стоп! Как трахнул? Он сказал… ей еще нет… Она несовершенно…

– Тише, тише… что ты так нервничаешь, рыжик? Может и нет. Я же не в курсе? Я только вчера прилетел, он тут один был, без меня.

– Как один? Ребёнок?

– Ему двадцать два, слышишь? Когда мне было двадцать два у меня уже он был.

Хочется что-то сказать, про ранние браки и отцовство, но затыкаюсь, потому что в мои двадцать два моей дочери было уже больше года.

– Надежда, понимаю, что ты волнуешься, со своим отпрыском я поговорю, проведу разъяснительную работу. Ну и ты тоже, пожалуйста, девочке своей объясни, что и как…

– Я? Я должна объяснять? Вы серьёзно?

– Вполне, я так понимаю, вы же их где-то вместе застукали? И скорее всего не в библиотеке, и не на лекции о вреде алкоголя. Вероятно, у вас дома, да? В комнате девочки, и там они тоже не Мураками читали.

– При чём тут Мураками?

– Хорошо, Пелевина или, ну не знаю… какую-нибудь Элеонору Блинову.

Он бредит? Я ничего не понимаю!

Еще и усмехается наглее и наглее! Как котяра, который чужую сметану скоммуниздил! Или чужую кошку отодрал. Подлец.

– Я к тому веду, душенька, что дети наши вместе всё это творили, поэтому разбираться с их «лямурами-тужурами» нам тоже нужно вместе, андерстенд?

– Вы сейчас со мной разговариваете?

– А с кем же, Наденька? С тобой. Уверен, общий язык мы найдём. Я вообще люблю находить язык с красивыми женщинами.

– А я красивая? – что-то странное шевелится в душе, какое-то воспоминание царапает. Что-то я забыла, что-то упустила… Что?

– Красивая. Ты сама это прекрасно знаешь. И пользуешься.

Да, неужели?

Значит, красивая… угу… только вот муж поёбывает мою подругу. Которую я, кстати, всегда считала страшненькой. Ну, то есть, знаете, по классике, когда есть две подруги обычно одна красивая, а вторая так, погулять вышла. Вот Ларка была типа того, погулять. А о себе я, да, очень даже высокого мнения. Только вот от блядства мужа это не спасает. Так что, красота тут мало что решает.

– Надежда, я сейчас немного занят, нужно заскочить за документами и вернуться в офис, но я бы с удовольствием продолжил наше общение в более интимной обстановке.

– В интимной? – воспоминание становится более объемным, выползает на свет, я уже вот-вот схвачу его за хвост.

Что-то мне нужно было сделать.

Что-то важное.

– Пока я имею в виду ресторан. С удовольствием мы поужинал с тобой сегодня.

– Я замужем. – не знаю, зачем выпаливаю это. Замужем я уже, можно сказать, последние дни, часы, минуты…

– Извини, мужа не приглашаю, но нам же нужно о детях поговорить, да?

– Да.

Точно. О детях. О муже не надо. Муж он это – объелся груш. Завел любовницу.

Стоп! Вот оно! Вспомнила!

– Так как насчёт ресторана, Надежда?

– Будьте моим любовником?

Глава 11

-Так и сказала?

– Так и сказала.

– А он что?

Мы с Аделаидой сидим в раздевалке у танцевального зала, переодеваем туфли. Подруга привела меня к своему тренеру, я давно хотела начать танцевать с ней, но всё как-то не хватало ресурса. То одно, то другое. И вот, наконец-то.

Это всё еще вечер того же дня. Весьма насыщенного дня.

Утром я застала дочь с парнем в её комнате.

Чуть позже застукала мужа с подругой.

Еще позже познакомилась с отцом парня дочери и сделала ему непристойное предложение.

– А он…

Он…

Охренел. Реально. Лицо у него было… Такие обычно сразу надо снимать, а потом в интернет выкладывать, шикарный мем получится.

Откашлялся, посмотрел на меня, усмехнулся.

– А ты… смелая.

Долбанутая – было бы точнее, или… еб@нько – весьма ёмкое и точное определение.

– А то… – на самом деле нифига не смелая я была, меня аж подташнивало, я поняла какую глупость сморозила.

Наверняка теперь он скажет своему сыну, что мать его девушки – больная на всю голову. Парень бросит мою Полину. С одной стороны – это же хорошо? Мне не надо будет переживать, что меня могут досрочно сделать бабушкой. С другой – дочь же будет страдать? И ничего хорошего в этом нет.

– С козырей зашла.

Вот это он в точку попал.

Харди, то есть Алексей, что-то еще хотел сказать, но его мобильник издал какой-то дикий сигнал. Он достал гаджет, посмотрел на экран.

– Так, Надежда, сорян, у меня реально очень важная встреча, но моё предложение поужинать в силе, я тебе наберу. И да, твоё предложение принимается.

– Какое? – подтормозила я.

– Насчёт любовника. Это более чем заманчиво. Я согласен. Пока.

А дальше.

Чёрт. Дальше он наклонился и мазнул своими губами по моим, ну как мазнул… впился, быстро, так, чтобы я не успела включить сирену или дать пощечину. И так же стремительно смылся, я только успела увидеть, как он сел за руль шикарного «Гелендвагена».

Капец.

– Да, Надя, ты отожгла.

Это точно.

– И что теперь будешь делать?

– Свалю куда-нибудь в Петропавловск-Камчатский? – вопросительно смотрю на подругу.

– Ты? Свалишь? Не смеши мои подковы. Ты не такая.

– Не какая?

– Не страус, голову в песок не прячешь.

Эх, а так хотелось! Именно как страус, спрятаться, сказать – я в домике, меня трогать нельзя.

– Угу, вечно на амбразуру. А если серьёзно, Ада? Что мне теперь делать?

– Танцевать!

– В смысле?

– Ну, мы танцевать пришли? Вот и пойдём танцевать. Обещаю, после часа танго у тебя в голове всё будет иначе.

– Как так?

– Нейронные связи по-другому выстроятся и всё, что казалось ужасным, будет казаться ничтожным и мелким.

Ничтожным и мелким? Что именно? Моё предложение красавчику Тому Харди? Или измена мужа?

Я усмехаюсь.

Удивительно, но сейчас для меня измена родного и как бы любимого отошла на второй план.

На первый вышло знакомство с отцом парня дочери и моё непристойное предложение.

Хотя, почему непристойное? Он привлекателен, я чертовски привлекательна, чего зря время терять?*

Танго на самом деле меняет мышление. Вернее, мышление пропадает напрочь. Во время занятия ты думаешь только о том, что говорит тренер и как всё это воплотить. Всегда считала, что с танцами у меня всё отлично, и я с ними на «ты», но то ли я себе льстила, то ли возраст уже берёт своё. Как это у Ады так ловко получается? И нога сразу идёт туда, и стопа повёрнута правильно, и руки. А я как бревно негнущееся! После занятия сил хватает только на то, чтобы