Я тону.

В этом поцелуе нет нежности.

Только голод.

Голод мужчины, который слишком долго себя сдерживал.

— Мы не должны... — пытаюсь выдохнуть, когда он переходит к моей шее.

— Знаю, — он кусает меня за мочку уха, от чего по спине бегут мурашки.

— Но уже поздно.

Его ладонь скользит под платье, обжигая бедро. Где-то вдали звонит чей-то телефон. Смеются гости. Жизнь идёт своим чередом.

А мы....

Мы падаем.

Без страховки.

Без мыслей о завтрашнем дне.

Когда он наконец отрывается, его глаза темные, как штормовая ночь.

Глава 8

Жена

— Мамуля, ты не против взять Марусю на сегодня? — я поправляю дочке бантик, пока она возится в бабушкином шкафу с игрушками.

Мы заехали в гости сразу после зоопарка.

Мама кивает, но в глазах упрек.

— Опять у вас с Владом кризис? — в ее голосе знакомая издевка.

— Что значит «опять»? У нас все прекрасно…

— Ой, мне-то не ври, — отмахивается мама. — Я, думаешь, не замечаю, что ты вся на нервах уже какой месяц.

— Просто Влада перевели в новый офис.… Ничего у нас не кризис! — слишком быстро отвечаю я, отворачиваясь, чтобы скрыть дрожь в руках.

Мама цокает.

— Да посижу я с Марусей, я всегда рада, ты знаешь.

— Дело в том, что сегодня я не с Владом буду. Он в командировке.

Мама давится чаем. В этот момент Маруся подбегает с плюшевым медведем, оставшимся ещё с моего детства.

— Мама, а папа скоро приедет? — её большие глаза так похожи на его, что больно смотреть.

В зоопарке она постоянно спрашивала про Влада.

— Конечно, солнышко, — глажу ее по волосам, целую в макушку.

— Марусь, иди посмотри, там на кухне я тебе печенье испекла, — мягко произносит мама.

Доча несется на кухню.

Когда дверь закрывается, мама хватает меня за рукав:

— Ты на лево что ли собралась?!

Вытаращиваю глаза.

— С ума сошла, мам?

— А куда ты собралась?!

— Я хочу сходить развеяться на стендап-концерт, — отвечаю, но решаю не говорить, что меня пригласил Паша.

— Эти новомодные штучки, — мама заметно расслабляется. — Правильно, сходи отдохни, отвлекись. Давай оставляй Марусю у меня до понедельника. Запишу на воскресенье тебя в спа-центр. Я была там в прошлые выходные. Так было хорошо. Будто заново родилась.

— Даже не знаю…

— А чего тут не знать? Тебе для чего богатый муж? Пользуйся благами и денежку откладывай, поняла?

— Зачем?

— В смысле «зачем»? У женщины всегда должна быть своя заначка. Ситуации всякие бывают.

— Слушать даже не хочу, — начинаю злиться. — Все у нас с Владом будет хорошо.…

— А я и не говорю, что не будет, но нужно быть мудрее.

Шумно выдыхаю. Мама кладет свою руку поверх моей.

— Дочка, хватит киснуть. Спа, массаж, новая прическа, маникюр, педикюр. Почувствуешь себя более уверенней и мужу понравится.

— Хорошо, так и сделаю.

— Вот и отлично. А если кризис у вас затянется, то я тебе в прошлый раз говорила — второй ребёнок все исправит.

— Влад не хочет второго, — стискиваю зубы. — Говорит, ещё рано.

— А ты его спрашиваешь? Первый же раз не спрашивала, — мама фыркает. — Я твоего отца так и удержала. Забеременеешь — смирится.

— Это же обман....

— Это стратегия. И, напоминаю, один раз ты уже прикинулась, что якобы случайно беременна!

— Так я и не планировала!

— Все женщины так говорят мужчинам. Меня не смеши.

Хочу начать спорить, но сдаюсь и молчу.

— Ты хочешь его потерять?

В голове всплывает его то отстраненность в постели, то слишком агрессивная игра, пустые глаза, когда я заикнулась о братике для Маши.

— Влад изменился, мам....

— Все мужики меняются. Надо их менять обратно, — она сует мне в сумку пачку травяного чая. — Для фертильности. Пей перед сном.

*****

Как же я отвыкла от нарядной одежды. Хотя мне нравится. Пусть туфли на высоком каблуке и жмут, но я не подаю виду. На мне бежевое платье-комбинация, пиджак. Чувствую себя уверенно. И почему мы с Владом перестали куда-то выбираться?

А ведь это я сама все время отказываюсь сходить в ресторан или в гости к его друзьям. С появлением Маруси в моей жизни возник четкий распорядок дня. Посиделки в ресторане или в гостях бывает сложно вписать, сложно оставить для этого силы.

Думаю, мои отказы были ошибкой. Как только Влад вернется, проявлю инициативу.

Теперь мне слегка стыдно, что я даже не сказала мужу о своем приключении. Наверное, он бы не был против, так как знает Пашу и хорошо к нему относится. Расскажу ему обязательно и заглажу вину.

Паша ведет меня в полутемный зал клубного типа, где уже собралась оживленная публика.

— Места поближе к сцене, — шепчет он на ухо, обжигая щеку дыханием.

Его рука неприлично долго лежит на моей пояснице, когда мы пробираемся между столиками.

Я должна была отказаться. Должна была остаться дома, дождаться Влада... Но после утреннего разговора, после холодного отчаяния я приняла приглашение Паши назло Владу.

— Вино? — Паша уже манит официанта.

— Сухое белое, — киваю, хотя в горле стоит ком.

Стендап-комик выходит на сцену под аплодисменты. Его шутки грубоватые, про отношения, про секс. Зал хохочет. Паша громко смеется и иногда косится на меня.

— Тебе нравится? — он наклоняется так близко, что между нами не остается воздуха.

— Да... забавно, — делаю глоток вина.

После концерта Паша предлагает прогуляться по набережной. Я соглашаюсь — слишком рано возвращаться в пустую квартиру.

— Ты вся в напряжении, — замечает Паша, когда мы выходим к реке. — Надеюсь, не из-за меня? — Его руки в карманах, он намеренно держит дистанцию, давая мне пространство.

Ночная вода черна и безмолвна.

— Нет, ты здесь не при чем. Наоборот, спасибо, что пригласил. Я думаю... о семье, — осторожно начинаю я.

— Что тебя беспокоит?

— Влад не хочет второго ребёнка, — ночь располагает к откровениям. — Мы будто перестали быть на одной волне, — говорю, глядя на отражение фонарей в воде.

Паша вдруг останавливается, поворачивается ко мне. Его глаза в темноте кажутся глубже, серьёзнее.

— Я всегда мечтал о детях. Но Лика... — он делает паузу, перемалывая старую боль. — Она сказала, что карьера важнее. Потом оказалось, что и я ей не так уж нужен.

В его голосе нет жалости к себе — только горькая ясность.

— Прости, — шепчу я.

Он берет мое запястье, осторожно, как хрупкую вещь.

— Но если бы у меня была такая женщина, как ты... Я бы не раздумывал.

Луна выплывает из-за туч, освещая его лицо. В этом свете он кажется другим — не начальником, не коллегой, а просто мужчиной,