— Что ты имеешь в виду под словом цена? — Богдан переводит на меня пронизывающий взгляд, от которого сердце тут же замирает, и холодок начинает спускаться по позвоночнику. — Или ты ведешь к тому, что я не в ответе за свои слова? Я же сказал, что ни копейки с вас не возьму, а если я так сказал, значит, так и будет.

Вот умеет же он оказывать давление. Да так, что всё нутро вверх дном переворачивается, и теперь я почему-то верю ему.

Я?

Человек, который не доверяет практически никому, но верит первому встречному! Нонсенс какой-то.

— Хорошо, буду иметь в виду, — выдавливаю из себя благодарную улыбку и смотрю себе под ноги. — Но можно я хотя бы буду прибираться в доме время от времени, чтобы…. Чтобы не чувствовать себя обязанной перед вами.

Вижу, что своим предложением я смутила Богдана.

— Это вовсе необязательно, у меня в штате имеется парочка домработниц, — в неловкости отвечает он.

Ну конечно. Это можно было ожидать — в доме чисто как в операционном блоке после дезинфекционных мероприятий. Пол аж скрипит… До того он вылизан.

— Ничего страшного, вы можете отправить их в отпуск, а все их обязанности я возьму на себя на время нашего пребывания в этом доме.

— Ну уж нет, так не пойдет, — ухмыляется Богдан, сверкая рядом белых зубов и покачивая головой из стороны в сторону. — Ты моя гостья, Ната.

Из его уст мое сокращенное имя звучит как-то непривычно, мурашки ползут по рукам.

— Ну и что, гости тоже могут быть полезными, — уперто стою я на своем.

— Еще как могут, — произносит он тягуче, глядя на меня в упор, будто пытаясь загипнотизировать.

Моргаю, избавляясь от внезапного морока, устремляю глаза в окно, дабы не попасться под его воздействие.

— Неужели и повара у вас в штате имеются?

— А вот поваров не нанимал, — понимая, что я нашла прореху в формировании его штата, он разводит руками. — Незачем было, пользуюсь премиальной доставкой из ресторана, которым владеет мой брат. Оперативно и со вкусом.

Ну еще бы…

— Ну вот и славненько. Тогда я готова взять на себя обязанности повара, — не отступаю я, решив здесь и сейчас договориться с ним на моих условиях. Мне это крайне важно. Важно быть хоть в чем-то полезной, коль уж к нам проявили доброту. — Не хочется расхваливать себя, но я очень вкусно готовлю. Вы точно не пожалеете.

— Это правда! — внезапно произносит Катюша, подбегая к нам. — Мамина еда самая вкусная!

Богдан переводит взгляд с меня на Катюшу, и его губы расползаются в добродушной улыбке. Мне он так не улыбался еще ни разу.

— Что, прямо самая-самая вкусная? — уточняет он, обращаясь к ребенку.

— Угу, — кивает дочь. — Папа как-то говорил, что хочет жениться на маминой солянке, — выдает Катюша, напоминаем о Стёпе невольно омрачая мой настрой, однако я это стараюсь не показывать.

Косая улыбка играет на губах Богдана. Он всерьез задумывается, потирая ладонью шею с задней стороны, затем переглядывается со мной.

Его взгляд столь глубокий, заинтересованный. Даже очень.

Проглотив свой язык, я могу лишь пожать плечами и скромно поводить ножкой по полу.

— Если всё действительно так, тогда решено! С завтрашнего дня я назначаю твою маму поваром, который может готовить по желанию! — провозглашает он, рассекая своей ладонью воздух около себя, а потом направляет в мою сторону указательный палец. — Надеюсь, завтра в меню у нас будет солянка. Уж очень мне не терпится проверить, захочется ли мне распрощаться со своей холостяцкой жизнью, после того, как я попробую ее на вкус.

Глава 8

Я на миг замираю. Легкие будто схлопываются.

Мало того, что в его последней фразе я уловила намек на некую двусмысленность, так я теперь понимаю, что на меня легла колоссальная ответственность уважить такого истинного гурмана, который, уверена, употребляет в свой рацион исключительно изысканные блюда.

А тут я со своей солянкой!

Боюсь, у меня ни за что не получится оправдать его ожидания.

Но попробовать всё же стоит. Чем черт не шутит.

А вот других вариантов, как отблагодарить Богдана Никольского, у меня просто не найдется.

— Спасибо вам огромное. В таком случае постараюсь вас не разочаровать, — мнусь я с ноги на ногу, а в мыслях уже вижу, как мой супчик терпит фиаско, и я вместе с ним.

— Тогда не буду вам мешать, устраиваетесь и будьте как дома, — говорит напоследок Богдан.

Я глазом не успеваю моргнуть, а он уже скрывается в глубине коридора.

Как только шаги его стихают, мы с дочкой беремся за руки и начинаем скакать по кругу и визжать вполголоса, только бы хозяин дома не услышал нашего общего ликования. А радоваться есть чему — у нас имеется крыша над головой, мы в безопасности. Это самое главное.

— Мамочка, мне здесь так нравится, я бы хотела тут остаться насовсем, — напрыгавшись вдоволь, Катюша вертит головой по сторонам, осматривает высокие потолки и окно во всю стену, из которого открывается живописный вид на сосновый лес и поляну с озером.

— Мне тоже, дочур… Тоже тут нравится, но советую не привыкать к этому месту, — опустившись на край кровати, я вынуждена вернуть ее из мира грез, пока она в нем не затерялась. — Надолго мы здесь не сможем задержаться. Как только мы свяжемся с бабушкой или я найду работу, мы сразу же съедем отсюда. Смотря, что из этого случится быстрее.

Вне всяких сомнений. Уверена, я смогу найти работу гораздо раньше, чем мне удастся отыскать санаторий, где сейчас отдыхает бабуля.

— А куда мы поедем?

— В новую квартиру, — говорю я и, чтобы не строить иллюзий, сразу же дополняю: — В квартиру поменьше, с менее привлекательным видом из окна, но я точно могу сказать, нам с тобой там будет так же спокойно, уютно и радостно, как и здесь.

— А папу позовем в нашу новую квартиру? — смотрит на меня с той же надеждой, с какой смотрела на Степу в последний раз.

Я вздыхаю, заправляю волосюшки Катеньки за ушко. Сердце щемит, надрывается.

— Я не буду против, — отвечаю с печальной улыбкой, а ей и этого