Дрынькает сообщение в телефоне.

« Ты идёшь? Ты далеко?»

«Пятнадцать минут ,» – отбиваю в ответ.

– Мы пришли, Влад. Давайте прощаться. Хочу вас поблагодарить за вечер и за то, что слушали мои проблемы. В какой-то степени вам не очень повезло. Да, ещё и отдельное спасибо, что два раза меня спасали.

– Можно я возьму ваш телефон и оставлю свой. Я не буду вас беспокоить, пожалуйста, не волнуйтесь, просто не хочу вас терять навсегда.

Почему нет? Это же просто телефон.

ГЛАВА 8. Садовые ножницы

Еду на лифте и думаю о том, всё ли по-старому, или Рома водит меня за нос. От того, как он меня встретит, не зависит ровным счётом ничего. Раз я до сих пор не заметила его шагов налево, то почему сегодня он промахнётся?

Мой этаж. Подхожу к квартире. Звоню. Успеваю подумать, что за сегодняшний день уже не пересчитать, сколько раз у меня замирало сердце, и я ждала каких-то судьбоносных слов. Здорово меня сегодня потрепало, ничего не скажешь. А день ещё не кончился, как я понимаю.

– Ну, наконец-то, Анечка! – обнимает и целует в щёку. Чувствую родной запах, родные руки.

– Что, соскучился? – пытаюсь быть спокойной и довольной.

– Ушла куда-то на ночь глядя, ничего мне не сказала, что-то случилось?

– Почему обязательно должно что-то случиться? Упала днём, но я это уже тебе говорила. Надо коленку перебинтовать, кстати. Сейчас быстро ополоснусь и займусь, – снимаю брюки.

– Помочь?

– Да, иди на кухню, я сейчас.

Быстро влезаю в душевую кабинку, выхожу.

Обрабатываю обе коленки, беру упаковку бинта и иду на кухню. Рома сидит за столом и смотрит телек.

– Забинтовать?

– Не, я сама, просто хотела, чтобы ты со мной посидел. Дашка что звонила?

– Она переписывается с Кузьмичёвской мелкой, Женькой. То есть переговаривается, наша ещё плохо пишет.

– Ну, для дошкольницы прекрасно пишет. Женька же во второй перешла.

– Отдали ребёнка в школу чуть ли не в пять лет.

– Не придумывай. Ей было шесть с половиной.

Я давно знаю Кузьмичёвых, у них трое детей, и Женька младшая. Всё время тянется за старшими братьями, очень рассудительная и воспитанная, лишнего не спросит, с какой-то врождённой толерантностью.

– Короче, собрались на речку с дедом на рыбалку. Наша спрашивала у меня про удочки.

– С каким дедом?

– С Димкиным отцом.

– Ром, я кажется, нашла твои запонки.

– Какие запонки? Ты о чём?

Как же хорошо я его знаю! Просто надо быть внимательнее, Аня! Вот эта пауза во взгляде, напускное безразличие, непонимание, забывчивость. Ага, не помнит, какие запонки. А я напомню.

– Монетки с рубинчиками, мои любимые.

– А, ты про них. Где нашла?

Как будто он какие другие терял. Одну ногу забинтовала, начинаю вторую.

– Девушка со мной сидела в очереди в МФЦ в красивой рубашке с запонками, представляешь? Я посмотрела, а это наши запонки.

– Да ты что? Ничего себе! Что за девушка?

– Симпатичная такая. У неё сегодня день рождения.

– А это тут при чём?

– Не, не при чём. Я набралась наглости и спросила у неё, откуда у неё такие запонки, то есть где она их купила?

Ёрзает. Губы облизывает.

– И знаешь, что она мне ответила?

Кадык ходит. Нервничает.

– Не представляю даже.

Чешет нос. Интересно, о чём он сейчас думает. Готовится, наверное, всё отрицать, а потом начнёт меня спрашивать, где и с кем я была весь вечер.

– Купила в антикварном в Питере на Невском. Этой весной.

Выдыхает с облегчением. Легче. Неопасно. Пронесло.

– Значит, горничная в отеле взяла и туда отнесла. Другого быть не может. Я так и знал, что не отдадут. Мир такой, ничего не поделаешь.

– Я хотела у неё их купить, ну, знаешь, спросила на всякий.

– А она?

– Сказала, что они ей особо не нужны, практически их не носит. Вот рубашку одну нашла у себя с манжетами и прицепила. Случайно. И в этот же день пришла в них в МФЦ, чтобы я её встретила, наверное.

– Ну, так давай я их у неё куплю.

– Я не взяла её телефон. Мне неудобно было. Она не хотела их продавать. Даже не представляю, сколько они стоят.

Он так увлёкся, что не спрашивает меня, где я была вечером, растерялся. Весь в истории с запонками и девушкой.

– Жалко. Надо было взять телефон. Где теперь её искать? Ты всегда в самый ответственный момент даёшь заднюю. Я бы обязательно спросил на твоём месте.

– Всё, коленки забинтованы, ладошки помазала. Заживёт.

Встаёт, идёт к холодильнику, достаёт бутылку белого, которая два дня стоит открытая.

– Хочешь, винца немного? Допить, что ли? У нас тут сыр был с трюфелем, – ищет, – вот осталось немного.

– Не хочу. Я у Поли была. Мы с ней перекусили.

– Как она?

– Всё нормально. У неё новый бармен, Гриша.

Гриша у неё уже давно, но Рома всё равно этого не знает, и Полей никогда особо не интересуется.

Секса ночью не было.

Утром просыпаемся с будильником, быстро собираемся на дачу и спускаемся к машине.

– Надо ещё заехать в магазин, я твоему отцу обещал садовые ножницы купить.

– Он тебя попросил?

– Нет, но я ему в прошлый раз обещал, и так по мелочи кое-что, удобрений пакет, я уже не помню, у меня в телефоне записано.

Рома внимательный и заботливый. Мои родители его обожают. И дети у нас красивые и умные. Может, я всё это придумала про Веронику? Ну, такое стечение обстоятельств, что она купила дорогие запонки, которые ей нафиг не нужны, пришла в них в МФЦ и села рядом со мной. Ну, бывают же совпадения. Или, может, они поссорились. С чего бы? Просто с мужем так не разговаривают по телефону, как она разговаривала. А если они не замужем, а она просто называет его мужем, того второго Рому? Поэтому и хихикала.

– Сейчас заправимся, – говорит Рома.

Заезжаем на заправку, заправщик вставляет пистолет.

– Полный бак, – говорит Рома, – знаешь, пойду воды с газом куплю, не могу проснуться, и оплачу бензин.

– Хочешь, я схожу?

– Не, я мигом.

На часах половина десятого уже.

Возвращается. Задумчивый какой-то. Несёт бутылку воды, Дашке банку малиновых конфет-подушечек, которые она любит. Двигаем.

Через полчаса нашу машину останавливает мент.

– Поворотник забыл включить. Сейчас начнётся, – достаёт документы.

Полицейский смотрит водительские права, что-то ещё и просит Рому открыть багажник. Рома выходит из машины, идёт к багажнику, открывает его. В