— Тут же нам спать! — Слабо запротестовал Алексей, не отрываясь от нее глазами.

— Ничего не размокнем, не каждый день миллион роз дарят.

— Ну, они же колются Лиза! — взмолился Алексей.

— Ладно! Лежи пока не колыхайся, сейчас принесу все кастрюли с кухни.

Она голая носила кастрюли, они вместе расталкивали цветы, а он все смотрел и смотрел на нее и никак не мог налюбоваться ее молодым стройным телом, узкими плечами, качающейся в такт шагам грудью, мягкой округлости таза, втянутому животу, узкому треугольничку между ног. Тело его было пресыщено и расслабленно, а глазам все одно было это в новинку, заставляло вновь и вновь фиксировать все ее движения позы, случайные наклоны и небрежную открытость той желанной части ее тела, что так недавно сливалась с ним единым целым.

— Ну вот, а ты боялся, — сказала она весело, поднимаясь в шаге от него, когда последние розы оказались в предназначенных для них местах.

— Не очень-то я и боялся, — проговорил Алексей и шаловливо пальчиком поковырял ей пупок. Она, тоже смеясь, погрозила ему указательным пальцем перед самым его носом. А он, слегка опуская, повел пальчиком вниз по животу, и еще немножко вниз, и еще вниз… устремляя его между ног девушки.

— Так… так… так… дорогой… что это мы!? Я уже побежала, не увлекайтесь… Одного раза достаточно.

Она быстро скрылась. И вскоре послышался шум воды из ванной комнаты. Алексей смотрел на эти кастрюли с розами, расставленными у стены, и не видел их. Он вновь видел ее. Он видел Лизу и хотел запомнить ее такой какая она была только что — веселая нежная счастливая и совсем …совсем открытая…

Утром она как обещала, напекла оладьи из муки и остатков кефира, а он помог отвезти ей розы на работу. У Лизы на работе был фурор. Все спрашивали о происхождении цветов, но она отвечала только очень загадочно и односложно:

— А вот! … Засыпают.… Нет больше ничего не скажу.… Да! Да…. Конечно. Любят.… А как вы думали! Сильно.… А как еще бывает?.. Конечно.… Непременно… Вы об этом узнаете первыми.

Все у нее на работе спорилось, в этот день, и она буквально летала как на крыльях, поджидая конца смены. День ей казался необычно длинным, и она бесконечно посматривала на часы. Наконец упрямые стрелки подползли к заветной цифре пять, и она стремглав помчалась в магазин и домой. Но Алексей не встретил ее у подъезда. Не было его, ни спустя полчаса, час. И даже спустя два часа, он не дал о себе знать. И она вдруг почувствовала жуткую пустоту. Лиза вспомнила, что они даже не обменялись телефонами. Все сразу стало так ужасно и неопределенно. Придя на кухню, она вяло развязала большой полуторакилограммовый торт и стала по безобразному есть одни розочки и грибки соскребая их сверху. Она ела машинально руками, облизывая пальцы пока ее немножко не затошнило. Тогда она вспомнила о чае. Поставила чайник и прилегла на диване. Она слышала, как он вскипел, но чая уже расхотелось, или просто не было сил. Хотелось вот так лежать и лежать и тупо смотреть в потолок.

Неожиданно дверной звонок вывел ее из оцепенения. Но она не побежала, а пошла медленно, медленно, не веря, что это пришел он. Она думала, что если побежит, то это обязательно окажется соседка или кто-то еще, но не он. Лучше вот так медленно и не торопясь. Машинально взглядом пробежала по циферблату часов. Стрелки показывали почти половину девятого. Она открыла не спрашивая. На пороге стоял Алексей с виноватым и немного расстроенным лицом. Лиза, молча, впустила его. Ничего не спрашивая, провела на кухню.

— Чай будешь? — спросила она нейтрально…. просто, что бы хоть что-нибудь сказать.

— А ты?

— Я нет. Видишь, — она показала на развороченный торт, — Уже… Во! — она провела по горлу рукой.

— Тогда и я нет.

— Да давай, чая то я не пила…

— Хорошо.

Она вновь поставила греть чайник, а они сели за стол и, не говоря ни слова стали обмениваться взглядами.

— Я тебя уже так поздно не ждала. — Сказала Лиза, стараясь сказать эти слова как можно обыденней и равнодушней.

— Виноват, — односложно ответил Алексей.

— Что-то случилось? — наконец не выдержала Лиза.

— Ну, в общем, я сегодня имел очень неприятный разговор с женой.

— Я так и подумала. Из-за того что не ночевал?

— Да.

— Понятно. И?

— Ты оказалась Лиза права. Плохой я психолог. Где то дока, а вот в женской сути… не разбираюсь до конца. Разговор помнишь на счет того, что бы идти на четыре стороны…

— Помню.

— Ты еще сказала, что так она не отпустит как говорит?

— Дальше.

— А что… сказал ей как есть, сказал про тебя, ну без подробностей. Не предсказуемый взрыв эмоций! Ты не представляешь!!!

— Почему же не представляю…. Очень даже…

— Объясняю ей мы же, как муж и жена не нужны друг другу…. давно… плакать начала…

— Плакать?

— Ну да, говорит, все поняла, на все согласна… Я нет. Говорю ей ……..мне, что ты будешь отдавать супружеский долг тоже не надо. Пойми. Мне секс по любви со взаимностью и обоюдным желанием нужен. Семья полноценная, гармоничная, когда люди не просто уважают, а любят друг друга. А эти тряпки и квадратные метры, и курица в духовке, это не главное. — Он тяжело вдохнул. Налил чаю себе и Лизе. Помолчал, продолжил. — Она на колени. Клянется. Клянется, что все будет как раньше. Спорили. Спорили. Умоляет поверить. Тут Сережка пришел с улицы, мы прекратили, я ушел к тебе.

Лиза, молча, нарезала два огромных куска торта и положила перед ним. Но он не притронулся. Они просто пили пустой чай, и никто больше ни о чем не говорил.

— Это хорошо, что я не совсем успела к тебе привыкнуть Алексей… — сказала она вдруг и эта фраза так нелепо повисла над столом. И больше опять никто ничего не говорил. Но эта фраза так и осталась выхваченная как бы ниоткуда. Она никуда не делась. Она звучала в их головах и не требовала ответа.

Они допили чай. Она подошла к окну. Он подошел сзади и слегка обнял ее. Она как-то нервно откинула его руки от себя.

— Не надо этого!

— Почему вдруг?

— Просто не надо и все.

— Мне уйти?

— Нет. Ни в коем случае.

— Не пойму.

— Мы не договорили

— Да! Мы не договорили. Просто я вот сейчас на распутье. Как