Меня окутал запах родных стен и мамы. Стало резко спокойней.

Аккуратно и как можно тише я разделась. Положила ключи в ключницу у двери. Взяла с пола свою сумочку и прошла по небольшому холлу к двери в мою комнату. Я почти скрылась без единого шороха, как вдруг мамина комната открылась и на меня посмотрели родные глаза с беспокойством, преобладающим над радостью от встречи.

– Дочь?

– Привет, мам, – улыбнулась ей и мысленно разозлилась на моего нового знакомого, потому что он будто нарочно оказался прав.

Глава 5

Мама, кутаясь в свой халат, выходит из своей спальни и, морщась от яркого света, подходит ближе, но тут же осматривает коридор.

– А вы чего… так поздно, дочь?

– Я одна приехала.

– Одна? Сейчас же двенадцать почти.

– Мамуль…

– Поссорились с Яшей?

– Расстались.

Она вмиг просыпается, а я открываю дверь в свою спальню, чтобы оставить там сумку.

– Ясно, – все что говорит мама, стоя на пороге в ожидании меня.

Она обычно не лезет в мои сердечные дела. Ждет, что я либо обо всем поведаю, либо нет. Хотя я чаще всего и не рассказываю ей о наших препирательствах. Только если мы крупно ругаемся и нам необходимо расстояние, я вынужденно приезжаю к маме, и все становится очевидным.

Вытащив телефон из бокового кармана сумки, я поворачиваюсь к ней.

Мама смотрит на меня с беспокойством.

– Ты в порядке?

– Есть хочу, – улыбаюсь почти виновато, но эти прогулки на свежем морозном воздухе, навели в моем желудке бардак.

– Пойдем, накормлю.

Мы садимся за стол и говорим о погоде, о том, что завтра на улицах города будут ужасные грязные лужи, так как температура за окном не снижается, а держится на той же отметке. О чем угодно, но не о главном, чтобы не было второпях.

Мама наливает чай и для себя.

– Ты ведь не против, что я так внезапно… – вдруг спрашиваю, потому что, она хоть и живет одна, но у нее есть свои интересы.

Одно дело приехать на ночь, чтобы проведать ее, или те же пару часов за ужином посидеть, а другое, переехать жить обратно.

Правда, я планирую найти квартирку как можно скорее.

– Не говори глупостей, Есения, – мамин тон не оставляет и следа в моей неуверенности от поступка. – Эта квартира всегда была и будет твоей.

– Спасибо.

Взяв ложку, я быстро ем рис с овощами и мясом.

– Есть салат морковный.

– М, спасибо мамуль, но нет. Я уже почти сыта, осталось только место для чая.

– У меня завтра выходной, а у тебя?

– Работаю. И мне придется встать еще раньше, чтобы съездить на квартиру, там вся одежда, я как-то не взяла этот момент во внимание, когда уходила.

– Значит, поешь и спать, поговорим позже.

– Ма, там все просто на самом деле, – сдув с поверхности поблескивающей горячей жидкости пар, я отпиваю немного и чуть обжигаю язык. Я ненавижу горячее, но чай почему-то пью только так, не воспринимаю его теплым или слегка остывшим. Так пил чай только мой отец, генетика берет свое, или дело привычки, как знать.

– И что такое «просто» может быть в расставании двух людей, которые вместе уже пять лет?

– Свадьбу хочу, детей, – не сгущая красок отвечаю ей.

Смысл утаивать, правда, тут же задумываешься о том, что в свои тридцать четыре все придется начинать сначала, а как там сначала бывает я и не помню уже.

– О как. А я уж думала, не услышу от тебя этих слов, – она слегка улыбается и поджимает губы, грустно вздыхая.

– Ну, как видишь, услышала. И он услышал, только не ожидал. В этом мы не сошлись и как итог, я сегодня приехала к тебе.

Мама хмурится и смотрит на меня, сузив глаза, словно с подозрением.

– Больно спокойная ты для таких событий.

– Ну я поплакать успела уже, пока мы говорили. И когда поставили точку. Да и… какой смысл реветь снова?

– Никакого. Хотя ты всегда была из тех, кто оплакивал все подряд.

– Мне уже давно не пятнадцать.

– Ты права, солнышко, тебе на двадцать лет больше. И как твоя мама, я за тебя переживаю, потому что очень люблю. Если это твое решение, я тебя поддержу в любом случае. Но умоляю, не ходи и не катайся на такси сама в это время.

– Я… вообще-то, я была не одна.

– Где была?

– В такси и у пруда.

– Какого пруда? Ты была у пруда?

– Мам, я немного прогулялась, прежде чем приехать.

– Где прогулялась?

– Мама, – я стону. – Мы с Яшей расстались, и я ушла. Когда оказалась на улице, решила прогуляться немного. И пошла на пруд.

– Матерь Божья. Ты меня до инфаркта доведешь.

– Я и говорю, я была не одна.

– С Яшей?

– Нет, с одним… знакомым.

– Час от часу не легче.

– Так, все, успокойся, пока мне не пришлось капать в твой чай корвалол.

– А ты меня больше так не пугай. Ей-богу, не усну теперь.

– Ну мам, – смеюсь и, встав со своего стула, подхожу к ней, чтобы обнять. – Я люблю тебя.

– А я тебя, но в те дни, когда ты не ходишь с кем-то по прудам в полночь, еще больше.

– Все-все, хватит. Мне, правда, пора ложиться спать. Завтра как приеду с работы, поговорим, ладно?

– Хорошо. Ступай, я помою тарелку.

– Ну уж нет, пару минут я еще потерплю, чтобы не уснуть.

Она встает и убирает чашку на столешницу. Затем снова обнимает и шепчет мне на ухо «Доброй ночи», затем уходит.

Вымыв посуду, я встаю у окна, выключив свет и смотрю в непроглядную темноту ночи. Полумесяц, едва выглядывает из-за кусочков облаков, которые он же и освещает тусклым сиянием, а звезды видны лишь изредка, и то мерцают и будто гаснут внезапно, затем снова и снова.

Снег медленно достигает земли и уже не так